Илья Сергеевич Кандыбович - Угги

Илья Кандыбович Угги

Все совпадения случайны.

«И если бы она только знала, что такое смятение,

она обязательно придалась бы этому

всепоглощающему чувству…»

Уже в общем никто и не вспомнит сколько Марина набрала баллов на ЦТ. Но хватило ровно столько, чтобы поступить на бюджет, в институт имени «анала робертса», один из ведущих учреждений образования в стране, в области подготовки психологов высочайшего уровня. Да, безусловно, туда непросто попасть, но так кажется только на первый взгляд. Это похоже на то, как будто пытаешься припарковать автомобиль в очень узкое парковочное место между другими машинами. Сначала это кажется нереальным, но затем ты складываешь зеркала, и потихоньку въезжаешь. Разумеется, в виду своей гендерной принадлежности, она предпочитала быть парковочным местом, а не машиной.

Стоял конец августа. Карина собирала последние вещи по списку, очень суетилась чтобы ничего не забыть. Ее мама носилась на кухне с разными приготовленными вкусностями, банками солений, кружками, кастрюлями, салатами. Ее папа, уже накатил за победу кого бы то ни-было, и довольно, с мутными глазами, щелкал пультом от телевизора, ведь любимая дочка поступила, за руль не нужно, и вообще «человеком будет, с образованием, а не вот это вот все ваше…».

– Я тебе может плед положу, вдруг холодно будет в общежитии. – суетилась уже рядом ее мать.

– Мам, да какой плед? И так торбы целые везу, как будто переезжаю. – психовала Марина в ответ.

– Ну ничего, не в руках нести. – резко ответила мать.

Марина закатила глаза, и позволила матери впихнуть в сумку плед, поверх дешевой косметики, в напрочь измазанных тюбиках и тубусах. Некоторым экземплярам было по нескольку лет, в совсем невероятных цветах, и выкрошенные наполовину, а то и больше.

Под окном знакомо запищали тормоза.

– О, зятек приехал. – оживился отец, но по-прежнему с глазами как рассол с испорченных огурцов, и не отрывая третий щетинистый подбородок от телевизора.

– Ну давай быстрее, уже Денис приехал, а ты все копошишься. А то на маршрутке поедешь! – заорала мать.

– Ну и что что приехал, подождет, ничего страшного! – огрызнулась Марина.

Мать цокнула в ее сторону, и побежала на кухню, на звук, чего-то выплескивающегося на плиту. В это время в дверях появился Денис, в тельняшке, и с одутловатым от постоянных пьянок лицом. Несмотря на это, у девушек из села и окрестностей он пользовался популярностью, имея свою «сотку» на литых дисках.

– Ну что вы?! – приветственно заявил он с порога, расплываясь в улыбке.

Марина бросила в его сторону взгляд, и дальше продолжила распихивать по сумкам свои скарбы.

– Заходи, Дениска. Присядь поешь. – все с таким же видом и позой заговорил отец Марины.

На выходе из кухни появилась мать, вытирая маслянистые руки о белоснежное вафельное полотенце.

– Давай наложу чего-нибудь поесть, я там Марине собираю. – сказала она.

– Нет, спасибо, я только что из-за стола. Дядька Кубик из тюрьмы вышел, так мы посидели немного.

– Ну как хочешь. – сказала мама, и унеслась в кухню за пакетиками да кастрюльками.

Денис присел рядом с отцом Марины, и также уставился в телевизор, только с менее мутными глазами и пока что без третьего подбородка.

Собирая свою поклажу, Марина уже грезила столичной жизнью, богатой разными событиями и эмоциями. Фотографированием в различных торговых центрах, памятниках, и на фоне фотозоны ночных клубов, где девушкам после 01:00 вход бесплатный, и два коктейля по цене одного. Она представляла, как будет ходить на выставки и спектакли, выкладывать фотки с пледом, книгами, свечами и сушеными растениями. После этого дико напиваться дешевым вином, и водкой вперемешку с энергетиками, не забывая при этом придаваться плотским утехам, и безрассудному бытовому блядству, естественно по любви, и со всем уважением к себе как к личности. Да, она верила, что любит Дениса, но атмосфера столицы, имеет необычайное пьянящее влияние. За этими мыслями, суматоха сборов ускорилась, и перенесла всех персонажей к машине, в которую был уложен весь груз, что аж зад просел, и треснутый бампер «сотки на литье» практически касался кирпичей, которыми была выложена граница участка от дороги.

– Ну давайте, детки. Езжайте с б-гом, – прощалась мать, – аккуратно на дороге.

– Ну все, пока дочушка. Приедешь, позвонишь сразу. – обнимал свою дочь отец, с мутными глазами, и теплым чувством того, что дома под раковиной --">