Игорь Валерьевич Осипов - Всё равно мы люди (СИ)

— Вы красивая.

— А то, — задорно ответила наш техник жизнеобеспечения.

— Знаете, детишки, — снова начала Евгения, — я интересную задачку придумала. Надо наших роботов в разные цвета раскрасить, чтоб вы не путались где кто. Справитесь?

— Да, — нестройно ответило несколько голосов.

— Дядю Олега как раскрасим?

Она показала на меня.

— В чёрный с красным…

— В синий…

— Так, в какой?

— В красный.

— Это почему так? — осведомилась Женя.

— Он крутой. Он ультра. Он нас спас и дисциплинёра проучил. Он как адмирал Галактика.

Вот так. Дал под дых придурку, уже крутой.

— А дядю Егора как раскрасим?

— Можно в оранжевый? Он добрый как мой кот Рыжик, — раздался голос из задних рядов.

— Ладно, оранжевый. А меня как?

— В розовый, — дружно ответил детский хор.

Женя помахала рукой и направилась к выходу. На моём внутреннем зрении вместо кривой линии войса высветился смайлик с высунутым языком. Я отправил ей улыбку.

У канистры сразу начался шум и гам, дети забыли про плохое. Им хотелось есть.

— Дядя Олег, а вы когда есть будете?

— Мне не нужна еда. Такой же бульон прямо в кровь мне поступает.

— А тогда зачем вам яблоки?

— Ну вот, ты же любишь яблоки?

— Нет. Я больше малину и арбуз.

— Ну, каждому что-то нравится, вот и там, в моём виртуальном мире, мы любим вкусные вещи. Потому и сделали так.

— Тётенька показала свою фотографию, но ведь там же можно быть кем угодно. Я вот люблю играть варваром.

— Конечно, но это немного нечестно. И поэтому облик выбирается только один раз. Он синтезируется на основе нашей ДНК. Его чуть-чуть редактируют, но в целом мы такие, какие были бы без проекта Рой.

— Вам нравится там?

— Да. Там мой дом. Там мои друзья.

* * *

Спасатели пришли через три недели. За это время ангар спецтехники превратился в маленькую жилую пещеру древних людей, изрисованный детскими рисунками. Все антры обрели свою раскраску, что стало традицией, даже после спасения. Каждый новый антропоморф приобретал свой цвет и рисунок.

Тогда ещё в ангар притащили уцелевший монитор с лайнера, и девчата со станции наперебой рассказывали о нашей жизни. Они с виртуальными камерами показывали наш цифровой мир, который был забавной карикатурой на настоящий. Показывали свои комнаты и сказочный лес, показывали диспетчерскую и кабинет шефа. Тот хмуро сидел и не мешал.

За это время мы со стажером почти не покидали своих антров. Бывало, даже засыпали прямо так. Человеку ведь всё равно где спать, будучи подключённым к синтетическому телу или в своих виртуальных, неотличимых на ощупь от настоящих, кроватях. У спящего свой мир.

Погибший экипаж, до последнего тянувший звездолет до посадки, и отдавший жизни ради маленьких пассажиров, мы похоронили здесь. Рядом с разбитым аппаратом, ставшим им памятником. Вдоль всего исковерканного борта тянулась громадная надпись: «Павший герой космоса». Место отсканировали, и в виртуальной копии реального кусочка мира большими охапками лежали цифровые цветы, оставленные со всей галактики.

Я глядел на алое яблоко звезды-гиганта, на купола станции. Я слушал очередные диа- и монологи рабочей смены. А потом поднял руку и посмотрел на пластиковые пальцы.

Пусть у нас теперь нет нормальных тел, и их заменяют кибернетические оболочки и цифровые образы, но у нас всё равно есть то, что называют душой.

Мы всё равно люди.

--">