Ольга Каверина - Башни Анисана

Пятой твердыни. Приподнявшись над белой полосой дороги, мчится междугородний трансфер. Его быстрое движение не нарушает безветренной тишины засыпающих полей, да и внутри трансфера, направляемого зовом несмолкающих информационных волн, стоит такая же тишина – трансфер почти пуст, только в самой середине его затерялся блок, в котором расположилась единственная пара пассажиров.

Гиб Аянфаль, юный желтоглазый асай с гривой алых волос на голове, зябко поджал под себя ноги, устраиваясь вместе с ними на нешироком сиденье. Как и все асайи он ходил босиком. На твердынях Онсарры вообще не существовало понятия обуви за её ненадобностью – так асайям ничто не мешало воспринимать глуховатые колебания волн, излучаемые недрами твердыни. Что касается холода, то он никогда не вызывал у Гиб Аянфаля такого дискомфорта, как сейчас. Это было странно.

Впрочем, в сегодняшний вечер странным было решительно всё. В первую очередь то, что он едет в этом трансфере один, если не считать не то спящего, не то погружённого в волны единственного соседа. За долгое время пути скучающий Гиб Аянфаль успел во всех деталях изучить его наружность. Одежды асайев, обладающих одинаковыми рабочими точками, однотипны, поэтому по наряду можно определить, с кем имеешь дело. Самого Гиб Аянфаля явно выдавал за городского строителя песочного цвета комбинезон с треугольным передником.

Ростом загадочный незнакомец был намного выше него. На нём красовались просторные чёрные одежды техника волн – нижнее платье с треугольным воротом и верхний плащ с капюшоном, наброшенным на голову. Только техники и мастера волн покрывают головы из-за того, что слышат волны в сотни раз лучше обычных асайев. Надо лбом, прикрывая выступающий мысик чёрных волос, шла лента с вязью символов, складывающихся в затейливый узор. У асайя белое, красивое лицо с тонкими чертами, а на груди, пересечённой двумя лентами, виднеется несколько десятков энергометок. Сложенные на коленях узкие ладони с тонкими пальцами изначально созданы не для физического труда.

Сам Гиб Аянфаль возвращался в Рутту – центральный город Пятой твердыни, где была его домашняя обитель. Стоит сказать, что жизнь его существенно отличалась от жизни среднего асайя Онсарры тем, что он с самого пробуждения жил в семье, связанный так называемыми родичными связями. В то время как большинство асайев вырастали и воспитывались по одиночке под чутким присмотром белых воспитательниц, воспитанием Гиб Аянфаля занимался Альтас Хосс – старший патриций и мастер домашней обители. У него и Гиб Аянфаля были одинаковые рабочие точки, различавшиеся только степенью мастерства – мастер Хосс был одним из старейших и уважаемых архитекторов, а Гиб Аянфаль – младшим строителем и его учеником. Кроме него в семействе состояло ещё двое воспитанников мастера Хосса – старший родич Ае, уже принявший патрицианство универсальный мастер волн, и младшая сестра Гиеджи, трудившаяся сеятельницей. Все трое родичей дружили между собой, а к мастеру Хоссу относились с любовью и почтительным уважением, называя его «аба Альтас». Абами а, значительно реже амами, называли асайев принимающих под опеку детей и тем самым создающих асайские семьи.

Предшествовавшие несколько дней, которые были объявлены днями отдыха, Гиб Аянфаль провёл в Лэрвинде – соседнем городе Рутты. Аба Альтас сам способствовал этой поездке, направив его к своему давнему коллеге-архитектору как одного из лучших учеников. В вечер последнего дня Гиб Аянфаль, как и планировалось, собрался отправиться домой, и всё шло гладко, пока он не вошёл в пустующий трансфер и не услышал слабые позывы Голоса Ганагура, просящего отложить поездку до завтрашнего утра. Причин Голос не называл, и звучание его было достаточно тихим для того, чтобы Гиб Аянфаль мог свободно им пренебречь и всё же остаться. Откладывать путешествие он просто не мог – аба Альтас ждал его возвращения, чтобы уже на следующее утро они вновь могли продолжить труд над обителью, возводимой ими на одной из окраин Рутты, носящей название Новые Поля. В поисках лучшего места Гиб Аянфаль переходил из одного блока в другой, пока не застал этого странного попутчика, рядом с которым он и уселся без всяких колебаний. Хоть в асайской культуре уединение и считается одним из самых приемлемых состояний, строителю решительно не хотелось ехать до Рутты одному. Пустые блоки с тянущимися по сторонам гладкими белыми скамьями --">