Владимир Валерьевич Покровский - Тысяча тяжких

книгах, авторы которых предпочитают читателя не огорчать. Или, например, Живоглот в равной борьбе расправился бы с узурпатором. А? Какой мрак, какие сильные чувства, какая глубокая философия во всем бы этом сквозили. Безысходность! О, она бы многие струны затронула. А какой роскошный финал потерян — я имею в виду одновременную смерть обоих! Нет, откуда ни возьмись майор Пробка и этот сумасшедший папаша!

Мы так и знали, так и думали, что все кончится какой-нибудь несуразицей. Уж не хочет ли автор сказать, — ядовито прошипят недоброжелатели, — что сам народ помешал герою расправиться со злодеем? Уж не намекает ли он, что не надо было восставать против зла? Много чего скажут недоброжелатели или слишком серьезные анализаторы морали произведения.

Со своей стороны уверяем читателя, что ни о чем таком мы не думали и ни на что такое не намекали. Мы и сами в недоумении: какой вывод следует из этой истории? Какой-нибудь да следует, это уж непременно.

Скажем, такой: автор не умеет строить свои рассказы. Что ему стоило взять да и сделать Икса предводителем горожан. Трудная это оказалась задача, плохо соединялись они.

Тем более что и сам Икс повел себя на суде странно. Он, в частности, уверял суд, что к покушениям, удачным и неудачным, на «простых» секураторов он никакого отношения не имеет. Ну врет, ну изворачивается, ну трусит просто! Что, мол, все эти покушения — дело рук самих горожан? С больной головы на здоровую переваливает. Потому что, если так, — что ж они восстание не подняли? Что ж не заявили во весь голос протест?

Поэтому автор просит читателя никакой особой морали из рассказа не выводить, а принять просто — как любопытный эпизод из эпохи Введения Вероятностного Контроля.

Нам осталось лишь сообщить, что Икс был осужден к пожизненному заключению, стараниями Живоглота отбыл в другой город, где Контроль к тому времени не был еще введен, но по пути постыдно сбежал из арестантского самолета — из страха якобы мести. Рассказывают, что осел он в какой-то банде, не из тех, которые за деньги преступления совершают, а которые против Введения (убейте, не пойму, в чем между ними принципиальная разница). А Живоглот все еще на секураторской службе. Недавно покинул город. Получил повышение. Старается, наводит порядок. И сейф увез. Иногда горожане вспоминают обоих, но без особого сожаления. До них ли? Иные времена, иные проблемы. И говорят между собой: вот придет еще такой Живоглот, вот мы тогда ему зададим. Мы уже ученые.

ВЛАДИМИР ПОКРОВСКИЙ — московский журналист и литератор. В настоящее время — сотрудник газеты «Трибуна НТР». Автор многих фантастических (и не только) повестей и рассказов, опубликованных в журналах и сборниках. Только по недоразумению до сих пор не имеет собственной авторской книжки.

--">