(Исиль_____) - Дурмар (СИ)

Запасов, найденных на поляне, было явно недостаточно, чтобы их хватило на всю ночь. Требовалось гораздо больше. Долго искать не пришлось. То там, то здесь можно было увидеть ветки, утопающие в побегах черноголовки. Охапка за охапкой, горстка дров увеличивалась. Осталось немного. Склонившись, словно ищейка, фигура хищно выискивала добычу.

По мере приближения ночи мрак становился более густым, скрывая пеленой все, куда не достигал свет костра. Снова порывшись в коробе, мужчина выудил на этот раз флакон. Сделанный из мутного стекла, он имел довольно необычную форму, напоминавшую каплю, сверху и снизу обитую железом. С каплей роднило и то, что внутри была вода. Держа его одной рукой за цепочку, прикрепленную к основанию, мужчина вытянул флакон вперед. Вода, повинуясь мановению, дрогнула. Поначалу она струилась, вторя шагам, но по мере того как мужчина отходил от костра, становилось видно, что жидкость испускает свет. Синие переливы, струясь в воде, рассеивали мягкий прохладный свет, разгонявший тьму.

Освещая себе дорогу, мужчина двинулся вперед в поисках сушняка. Поднося светоч к земле, он собирал одну ветку за другой, когда тихий шорох заставил его остановиться.

Тело напряглось, словно струна, готовая порваться в любой момент. Рука, сжимавшая хворост, рефлекторно потянулась к кинжалу. Расслабленный до этого, он превратился весь в слух, но звук исчез так же быстро, как появился, оставляя после себя тишину. Положив руку на рукоять кинжала, фигура резко развернулась. Никого. Вытянув фонарь вперед, мужчина поводил им по сторонам, пытаясь выследить возможного неприятеля. Шорох повторился. На этот раз не мешкая мужчина двинулся в сторону источника. Уже через несколько шагов свет фонаря выхватил из темноты руку, лежащую на земле.

Стараясь действовать тихо и не наступая на сухие листья, которые в любой момент могли предательски хрустнуть, фигура стала медленно подкрадываться к владельцу руки, скрытому за небольшой порослью бересклета. Подобравшись вплотную, он, словно дикая рысь, кинулся на врага. Однако сила не понадобилась — враг вряд ли был в состоянии даже стоять.

Тело, распластанное среди молодой яснотки, лежало лицом вниз. Фигура, нагнувшись, с трудом перевернула его, но тут же отшатнулась, как от прокаженного.

— Солдат Имперской армии. Нужно уходить!

Попятившись, мужчина резко развернулся и бросился прочь, ни разу не оглянувшись. Добежав до поляны, уже прогретой костром, он взвалил на себя короб со всеми пожитками, сделал несколько шагов, сначала быстрых, почти летящих, но потом замедлился, пока и вовсе не остановился. Чувство опасности кричало: «Беги!», но чертова совесть не позволяла. Еще пару минут прошли в тягостной, незримой внутренней борьбе, пока совесть не взяла верх. Мужчина тяжело вздохнул.

— Ну об этом я еще пожалею, — и нехотя двинулся обратно.

Оставив вещи на прежнем месте, он вернулся к телу. Черная форма с металлической броней, надежно защищавшей грудь, плечи и ноги, безошибочно выдавала в нем солдата Империи. Фигура вгляделась в лицо, пытаясь уловить признаки жизни. Ни мускул, ни вздох не выдавали хоть малой ее толики. Протянув руку, силуэт взялся за горло, проверяя пульс. Время замерло в настороженном ожидании. Пару секунд было тихо, и уже казалось, что эту тишину ничего не нарушит, когда раздался тихий стук, а спустя несколько долгих секунд еще один, слабый, но различимый. Солдат был жив. Хотя сложно было сказать «жив» — пульс настолько слабый, что в любой момент был готов оборваться. Смерть была уже близка.

Испустив еще один тяжелый вздох, фигура, без особого энтузиазма, взяла мужчину за руку, сильно напряглась, потянула и взвалила на плечо.

— Вот же…

Фигуру сильно повело в сторону, и она чуть не потеряла равновесие — пострадавший оказался намного тяжелее, чем казалось ранее.

— Да сколько же в нем веса? Килограммов сто, что ли?

Прогибаясь под непомерным грузом, она медленно и очень осторожно, стараясь не упасть, двинулась к костру. Каждый шаг сопровождался кряхтением, но фигура упорно не сдавалась, и уже через несколько минут, по возможности бережно, свалила грузное тело на землю.

Только теперь в свете костра стало видно, что и без того светлая кожа приобрела настолько бледный