Максим Андреевич Далин - Знакомство

торжественно и барственно говорю я. Крис смеётся.

Между тем проигравший кричит, но не вырывается. Победитель тщательно вылизывает «новую самку»; он становится бережным и осторожным. Враг-самец превратился в объект заботы и любви.

Поучительная картина. В этом мире в принципе отсутствует разделение на два пола с рождения — но почти все животные Нги-Унг-Лян утверждают свой пол и мужское доминирование в бою.

И люди…

Я пью кофе и снова разглядываю себя в зеркало, стараясь смотреть глазами аборигенов. Хочется быть совершенно уверенным, что нигде не напортачено — но, вроде бы, всё в порядке. Я выгляжу, как простолюдин. Грубая скотина, высоченный и слишком широкий. Хамская морда с крупными чертами, тяжёлая челюсть, маленькие глазки… Волосы коротко, неровно острижены. Деревенщина или наемник. Или — и то, и другое. Урод, но с лица не воду пить. На мне длинная посконная рубаха, такая же длинная куртка из якобы дешевой недубленой кожи, широкие штаны — мне не по чину подчёркивать гульфик, обойдусь и так — и тяжёлые сапоги, подкованные железками. У меня на бедре — тесак в ножнах. Эта штуковина напоминает мачете, местные мужики используют такие для рубки тростника, резки лоз — и брачных поединков. Мой тесак — копия местных, но из керамилона; теоретически может резать не только медные листы, но и железные лезвия. Меня год до позеленения обучали местным приемам боя, модифицированным земными инструкторами. В данный момент я весьма сносный фехтовальщик.

Я не люблю фехтования, я не маньячил холодным оружием, я собираюсь уклоняться от боя, как только смогу. Фехтование любят люди другого типа — им противопоказана работа на Нги-Унг-Лян. В начале исследований был момент, когда среди этнографов выбирали увлеченных бойцов — потом эту практику прекратили навсегда: у фехтовальщиков-землян не выдерживает психика, они превращаются в одержимых убийством. Аборигены это чувствуют: одного из наших д’артаньянов зарезали во сне, второго пристрелили, третьего забрали домой, когда горожане начали от него с омерзением шарахаться.

Здесь не нужен вояка. В любом мире хватает и своих убийц. Здесь нужен человек, способный удержаться на той тонкой грани, на которой аборигены балансируют с младенчества — между любовью и смертью. И жестокие женственные лица здешних бойцов не должны бесить, не должны раздражать, не должны провоцировать. Они должны перестать быть тебе инопланетянами.

Вот тогда ты соберешь годный материал.

***

Ра почувствовал, что становится взрослым, в день первого поединка Старшего Брата.

До этого жизнь казалась простой, понятной и светлой. Любые неприятности забывались быстро, так же быстро, как высыхают на листве дождевые капли — небесные слезы. Разбитое колено заживало. Зимняя лихорадка унималась. Страстные ссоры с товарищами по играм после драк сходили на нет. Мать и Отец не бывали недовольны подолгу. Мир устроен хорошо, и всё в нем занятно — примерно так выглядела философская база Ра в те времена.

Конечно, Ра знал, что небосвод Семьи Л-Та вовсе не безоблачен — но он сам не видел этих облаков в солнечном сиянии детства. Он, как любой из братьев, скорее, гордился, слыша в адрес Семьи Л-Та слова «опальный род» — надлежало насмешливо и надменно ответить: «Такая опала — это не пропасть, а вершина, потому что Государи всегда опасались моих предков!» Возможно, Семья Л-Та не располагала большим богатством, но Ра никогда не бывал по-настоящему и подолгу голодным — потому врезал бы любому, кто назвал бы его родичей бедными. Все остальные неприятности и хлопоты казались Ра непостижимыми, а потому несуществующими. Жизнь в его представлении была вечной, спокойной и огромной, как Лиловая гора — во всяком случае, до тех пор, пока не пришло Время Старшего Брата.

Ра обычно общался с Третьим братом — они были почти погодки. Старший Брат и Второй Брат, само собой, всегда существовали на другом этаже бытия, выше и дальше — почти в мире взрослых. Ра страшно радовался, когда удавалось провести в этом горнем пространстве хоть некоторое время. Там было невероятно интересно: бешеные необрезанные жеребцы, фыркающие и дико косящие кровавым глазом, лихие драки на палках, ужасные истории, рассказанные ночами, у костра, венки из цветов и ожерелья из красных ягод, шуточки, понятные ровно настолько, чтобы можно было посмеяться вместе со всеми… Юноши из свиты Старшего и Второго общались с Ра --">