Владимир Анатольевич Моисеев - Мизантроп

предсказать. Единственное, на что может рассчитывать футуроном — это обнаружить в мгновенно исчезающем настоящем (текущий момент времени, а вовсе не верно установленные факты) успевшие проявить себя побеги будущего. Оно ведь уже здесь. Моя работа — фиксировать его проявления.

— Тебе пора собираться, — сказала Лида.

— Без меня не начнут.

— Встреча выпускников — прием затасканный, но для развития сюжета подходящий. Люди, которые не виделись пятнадцать лет, попытаются общаться, словно расстались только вчера. Прежние страсти, давно угасшие и забытые, вспыхнут с новой силой. Никто не может сказать заранее, к чему приведет возвращение в прошлое.

— Тебе не нравятся встречи одноклассников?

— Да, не нравятся. Я попробовала однажды придумать хотя бы один сюжет, в котором подобная встреча была бы полезна, но так и не смогла. Последствий избежать не удается, они бывают или плохие, или катастрофические.

— И что мне делать?

— Веди себя отстраненно, не ввязывайся в задушевные разговоры, не задавай вопросы. Может быть, и пронесет.

— Все будет хорошо. Но не могу понять, какой интерес людям встречаться со мной? Я — скучный.

— Люди умеют удивлять.

— Напьюсь, расскажу что-нибудь о будущем.

— Смотри, не переусердствуй.

— А ты займешься своим текстом?

— Использую твое отсутствие с пользой. Буду работать. Завидуешь? — Лида подмигнула.

— Да. Немного.

— Врешь. Сильно-сильно завидуешь. Вон, покраснел, как ростовский помидор.

Встреча одноклассников

Повод собраться в ресторане был выбран отменный — день астрономии. Этот праздник не имеет фиксированной даты и отмечается в субботу, когда Луна имеет фазу вблизи первой четверти, приходящейся на интервал с середины апреля до середины мая. Так получилось, что мои одноклассники, все поголовно, были любителями астрономии и никогда не отказывались выпить за звезды и прочие небесные объекты. Тосты были прекрасны. Пили за солнечные затмения, бозон Хиггса, постоянную Хаббла, тринадцать с половиной миллиардов, квазары, черные дыры, гамма-излучение, Общую теорию относительности, суперструны, М-теорию, постоянную Планка, нейтронные звезды, темную материю и темную энергию, помянули калибровку N-образных щелей и составление таблиц для астролябии Данжона. Я подумал и предложил выпить за наших детей, но лишь за тех, кому посчастливится жить на Марсе. И мне не было отказано.

Языки развязались. Ребята соскучились по общению и с удовольствием делились воспоминаниями о своих детских приключениях. Повседневная школьная скукотища была забыта. В памяти остались яркие смешные воспоминания.

Было чудесно, но я не мог смириться с тем, что друзья мои — такие замечательные люди, жаль, что мы так редко встречаемся, — совершенно не интересуются будущим. Отправляясь на встречу, я отдавал себе отчет в том, что моя работа, которой я отдаю так много сил, для них полнейшая белиберда и пустая трата времени. Если бы я ограничился парой рюмок, как предполагал заранее, то сумел бы не обращать внимания на возмутительное равнодушие товарищей. Однако норма была превышена, и спиртное начало свое коварное воздействие. Алкоголь обладает неприятным свойством — мизантроп ты или нет, но обижаться по пустякам он человека заставляет.

Я попытался вспомнить, что эти люди говорили о своем будущем тогда, в школе. Наверняка, они мечтали о чем-то и строили планы. Интересно было бы проследить, как менялись их представления о жизни с течением времени. Но сделать это крайне трудно, потому что люди обычно не фиксируют свои отвлеченные желания. Жаль, потому что с точки зрения футурономии именно эти неуловимые импульсы во многом определяют будущее. Я попробовал придумать, как их отслеживать. Но мне помешали.

Ко мне подошел бывший одноклассник, которого я с детства привык звать Прохором — не помню, было ли это его настоящее имя или сокращение от фамилии — и предложил выпить за встречу. Идея была плодотворная. Реализовали ее без проблем. В школе мы с Прохором не ладили. Почему, трудно сказать. В далекие школьные годы я был склонен дружить со всеми подряд, открытый был мальчик. Искал, наверное, родственную душу. Любил поболтать на отвлеченные темы. Это потом, после пятьсот пятьдесят третьей неудачной попытки, я решил стать мизантропом. Прохор был человеком прагматичным, не склонным к схоластике. Вот и причина для конфликта. Сейчас, конечно, все --">