Сергей Анатольевич Кусков - Ангел с пламенными крыльями (том 2)

чтобы понять свои поступки, ему была нужна исповедь. А потому, когда мальчишка поздоровался, отец Антонио, улыбнулся, кивнул в ответ, и, пройдя несколько метров, медленно остановился. Постоял, выдерживая драматическую паузу, так же медленно обернулся и вернулся назад. Сел рядом.

— Я давно ждал тебя, Хуан. Не жалуешь ты эту обитель своим присутствием… — как бы шутливо, но очень серьёзно произнёс он.

— Вы меня помните, падре? — Мальчишка пытался казаться непробиваемым, но Антонио видел, как клонила к земле его ноша, под грузом которой у него не получалось ни врать, ни лицемерить.

— У меня много прихожан, но не так, чтобы чересчур — это не единственная церковь в округе, — покачал он головой. — Я знаю и помню большинство из них. И очень хорошо помню тебя. Когда ты последний раз причащался?

Паренек пожал плечами, и было видно, на этот вопрос ему плевать.

— Года два назад. Или три? Это так важно, падре?

— А почему это должно быть неважно? — нахмурился он, но на паренька не произвел никакого эффекта.

— Потому, что у меня не было острой необходимости советоваться с господом, — парировал паршивец совершенно серьёзно. — Как и просить помощи. Я был уверен, что справлюсь во всём сам, что Он даст мне возможность разобраться. Зачем просить что-то, если чувствуешь, что твои силы ещё не исчерпаны, и ты можешь позволить себе многое?

Отец Антонио про себя покровительственно посмеялся — он любил спорить с молодёжью с подобным мировоззрением. Однако в данный момент понимал, у него нет на это времени. Если он позволит парню сейчас уйти, тот больше не вернётся. Он в любом случае не вернётся, и чтобы помочь ему, есть всего один шанс, одна попытка. Которую глупо бездарно тратить на мелочи.

— Если всё, что ты делал, чтобы решить проблемы и справиться с трудностями, ты делал с господом в душе, я зачту это за отговорку, — покровительственно улыбнулся он. Ну?

Парень скривился.

— Падре, если я скажу, что думал о господе — я совру. Но если скажу, что своими действиями изначально желал кому-то зла…

Он хотел сказать «тоже совру», но смутился.

— Да, грешен. И зла желал — бывало. — Из груди Хуана вырвался тяжелый-претяжелый вздох. — Но всегда стремился решить дело так, чтобы от моих действий пострадало как можно меньше людей. Даже если это враги.

— Всегда?

Парень вновь смутился и опустил голову.

— Думаю, тебе нужно исповедоваться, сын мой, — назидательно покачал головой падре. — Я вижу, чувствую. Пойдем, поговорим, и, надеюсь, я помогу разобраться в том, что гнетёт тебя.

Ожидаемо, Хуан не согласился:

— Нет, я не хочу исповедоваться, святой отец.

— Ты не веришь моему опыту? — нахмурился падре. — Я более двадцати лет служу в этой церквушке, сын мой. Перевидал всякого. И если вижу, что могу помочь кому-то, это, как правило, оказывается так. Иногда у меня не получается достучаться до прихожан, иногда мы разговариваем на разных языках, но определить, что человеку нужна помощь, и я способен эту помощь дать…

— Я верю вам, падре, — кивнул парень. — Больше скажу, вы — биоэнергетик, потому так всех чувствуете.

— Кто? — Отец Антонио напрягся и сосредоточился. Знакомая тема, до боли знакомая… Но не из уст этого парня же?

— Нет, бесы тут не при чем, и вы это знаете, — усмехнулся этот шалопай, поймав его остекленевший на мгновение взгляд. — Я тоже из них, но очень слабый. И мой источник — природа. Сама планета.

Ваш же — вера. Вы искренни, и в своей искренности, в вере, черпаете то, что доступно от рождения лишь немногим избранным. Как моя наставница, например. Вы способны даже на большее, что моей наставнице будет недоступно никогда. Но в то же время ваша сила ДРУГАЯ, — выделил он это слово. — Заточена на другое. И то, что вы видите и делаете… — Вздох. — Это всё правильно. Думаю, господь услышал мою молитву, раз послал мне вас.

— Молитву? — Падре Антонио расслабился, но не до конца. Да, мальчик не так прост. Впрочем, он знал, что тот будет не так прост. И знал, что день их разговора рано или поздно настанет. Просто не знал, что говорить они будут о ТАКОМ, причем с первой минуты.

— Я пришел сюда посоветоваться с богом. Поговорить с ним, — вновь покачал головой парень. — Я знаю, как это работает — я должен прочитать молитву, и если она будет искренняя и идти от сердца, он может снизойти и ответить.

— И как, ответил?

Парень довольно усмехнулся:

— Очевидно, да. Ведь господь не может отвечать лично, иначе это будет называться шизофренией. --">