Кирилл Станиславович Бенедиктов - Формула Гераклита

– Доктор, – сказал Ян, подходя, – я сдал экзамен.

– Что ж, – проговорил старик, не оборачиваясь, – я в тебе никогда не сомневался.

– Я ожидал более сложных вопросов, – признался Ян.

– Всё ещё впереди, мой мальчик, – хмыкнул Доктор.

– Как вы думаете, экзаменаторы знали, кто мой наставник?

– Полагаю, да.

– Тогда это было… – Ян запнулся.

– Было – что?

– Не совсем честно. Как будто мне специально задали вопрос, на который я точно знал ответ.

– Почему же?

– Если мой наставник работал с профессором Пироговым – очевидно, что я буду хорошо знаком с его теорией.

– Ты в любом случае должен был знать её наизусть, – ворчливо сказал старик. – Это основа основ. Впрочем, могу тебя утешить. Всем первокурсникам задают вопрос о теории Пирогова.

– А в чём тогда разница?

– В третьем вопросе. Он самый главный. Он показывает, можешь ли ты самостоятельно мыслить. Если экзаменаторы сочтут, что можешь – то ты перейдёшь на второй курс. Если нет…

Доктор замолчал и некоторое время чертил тростью на песке какие-то знаки.

– Это был самый лёгкий экзамен, курсант, – сказал он, наконец. – Не расслабляйся, дальше будет гораздо тяжелее.

– Вы говорили, – напомнил Ян, – что от этого экзамена зависит вся наша жизнь…

– Правда, – согласился старик. – Потому что именно этот экзамен определяет, будете ли вы дальше учиться на врачей, или эта ноша вам не по плечу.

– Ещё семь лет, – сказал Ян.

– Да, ещё семь лет. А потом ещё всю жизнь. Сначала история и философия, потом экономика и политика, квантовая физика и статистические методы MaxEnt, моделирование органических структур… Врач должен быть универсально образован, иначе – какой это врач?

– Раньше было проще, – сказал Ян.

– Это так кажется. Сложно было всегда. Думаешь, земским врачам с их стетоскопами и ланцетами было легко? Без антибиотиков, без КТ и МРТ, без нейросканирования и биосинтезаторов? А они честно выполняли свой долг, как положено солдатам. Не жаловались. А каково приходилось врачам, которые несли свою вахту во время Великой войны? Знаешь, что это – оперировать по двенадцать, пятнадцать, семнадцать часов в сутки? Когда руки трясутся от усталости, а глаза почти не видят из-за лопнувших от перенапряжения сосудов? И заметь – у них не было молекулярных скальпелей, 3D-принтеров и полигонов виртуальной реальности. Они не могли позвонить из тылового госпиталя в Москву и попросить светило хирургии провести онлайн-операцию по сети 7G. И ничего, справились.

Доктор поднялся со скамьи с неожиданной для человека его возраста стремительностью.

– Привыкай, курсант. Тебе говорили, что врачи – элита человечества, но это не так. Мы – щит человечества. Мы защищаем светлый и радостный мир, построенный после одержанной много лет назад победы над страшным врагом. Защищаем, потому что враг побеждён, но не уничтожен. На Земле все ещё обитают сто миллионов видов вирусов. И они по-прежнему эволюционируют – а значит, опасность всё ещё существует.

В голосе Доктора лязгнул металл. Нелепая шляпа у него на голове вдруг показалась Яну генеральской фуражкой, и курсант ощутил желание вытянуться по стойке «смирно».

– Для нынешнего счастливого человечества угроза пандемий осталась далеко в прошлом, но мы, врачи, знаем – эта война никогда не заканчивается. И мы всегда должны быть на страже.

Старый доктор лихо отсалютовал Яну своей антикварной тростью, развернулся и, демонстрируя великолепную офицерскую выправку, направился ко входу во дворец, над которым трепетала в полуденном воздухе сотканная из холодного золотого огня надпись:

Ялтинское медицинское училище № 1.