Бен Элтон - Кризис самоопределения

Никогда не стоит дергаться при своих ребятах. Он читал “Гардиан”. Понимал, что и язык меняется, и нравы. И совершенно не сомневался в том, что все к лучшему. Но до чего ж легко здесь промахнуться.

– Кажись, все чуток негативненько, – продолжил Тейлор. – У народа в голове не помещается, как это вы могли сказать, что зря та девушка вообще оказалась в парке.

– Я не говорил…

– Вы сказали, что ее угораздило не вовремя, шеф, – напомнил ему Тейлор, широко улыбаясь. – В какую часть этой фразы я не врубаюсь?

– Это фигура речи, Бэрри. А контекст как же? Контекст теперь хоть кого-то вообще парит?

– Нет, шеф, – встряла констебль угрозыска Сэлли Клегг. – Никого не парит. Вам бы надо к этому привыкнуть.

Тейлор и Клегг были Мэтлоку ближайшими коллегами. Его основной группой. Здоровый контраст – эта парочка. Тейлор – нахальный и уверенный в себе, слегка “котяра”, но ему хватало обаяния и ума, чтобы (как правило) выходить сухим из воды. У Клегг самоуверенность так явно не перла, но стержень имелся – и был ей необходим: в команде она была младшей, да еще и женщиной. Отдел уголовного розыска – мир уже теперь не исключительно мужской, но женщины по-прежнему оставались в очевидном меньшинстве.

– Ух ты. – Тейлор нахмурился. – А вот это плохо.

– Что? Что “плохо”? – спросил Мэтлок.

– Мэр Лондона призывает вас либо извиниться, либо подать в отставку. Всамделишный мэр. У него это под тегом #НасилиеБедаМужчин.

– Насилие? Кто сказал хоть что-то про насилие? Мы ничего про насилие не говорили.

Тейлор пожал плечами.

– Похоже, он это просто допустил.

У Мэтлока пискнул телефон. Прилетело сообщение от Нэнси: “Какого хера ты натворил? Ты в новостях”.

Мэтлок включил общий служебный телевизор. “Новости-24” Би-би-си. Только о нем и разговоров. Всевозможные представительницы женских объединений и кризисных центров, а вдобавок к ним члены парламента обеих палат единодушно осуждали его отвратительную “тугоухость в обвинении жертвы”.

“Подавляющее большинство изнасилований и сексуальных домогательств совершают мужчины, – уверенно заявлял парламентарий-мужчина, представитель избирательного округа, к которому относился Конуэй-парк. – Если мы хотим оградить женщин, ставить под сомнение нужно то, что определяет нравы и выбор мужчин”.

Мэтлок внезапно рассердился. Он понимал, что если посмотреть на все шире, парламентарий говорит по делу, но дело это общественно-политическое, а у Мэтлока тут расследование убийства. Он что, парламентарий этот, действительно думает, что безопасности его избирательниц будет полезнее, если полиция призовет убийц и насильников пересмотреть свои умонастроения?

– Это, блин, безумие какое-то, – сказал он. – И опасное к тому же.

– Да ладно, шеф, – злорадно отозвался Тейлор. – Патриархальная вседозволенность – коренная причина женской уязвимости.

Он цитировал недавний свод рекомендаций полицейским и с удовольствием наблюдал, как шеф в узлы вяжется на тему того, что сам он считал “дурдомом политкорректности”.

– Да так и есть, Бэрри, – насупленно сказала Клегг. – А что, блядь, еще? Мы ж не сами себя лупим, между прочим.

– Ну начинается, – проговорил Тейлор с деланой усталостью.

– Ты права, Сэлли, – сказал Мэтлок. – Патриархальная вседозволенность совершенно точно есть коренная причина женской уязвимости. Так было с тех пор, как пещерный человек втащил женщину за космы в пещеру. Но если просто желать вслух, чтоб оно было не так, ничего не изменится.

– Умоляю, только не говорите этого в своем заявлении, шеф, – отозвалась Клегг. Начальника она обожала и от души надеялась, что он не вляпается еще сильнее.

– Не говорить чего?

– Что мужчины – пещерные люди, а женщинам лучше бы смириться с этим.

– Да я не это сказал… Заявление? Какое, блин, заявление?

– Ну, они явно заставят вас выступить с заявлением. Придется вам выйти с полным меа кульпа^[2].

– Не собираюсь я ни за что извиняться – и уж точно никаких заявлений делать не буду. Мне убийство надо расследовать.

Клегг с Тейлором поглядели на него с усталой жалостью.

– Да ну само собой, вы сделаете заявление, – произнесла Клегг. – Вы в каком веке живете?

– Ну раз уж ты спросила, Сэлли, подумываю перебраться в двадцатый. Для начала, там музыка лучше.

2. Числогрыз

– Пишу алгоритмы. – Малика Раджпут объясняла своей маме Насрин в --">