Ёж Горыныч Кусачкин - Не забывайте о Секхет

Ёж Горыныч Кусачкин НЕ ЗАБЫВАЙТЕ О СЕКХЕТ

Я не чинил зла людям. …

Я не творил дурного. …

Я не поднимал руку на слабого. …

Я не был причиною недуга. …

Я не был причиною слез. …

Я никому не причинял страданий. …

Я не отнимал молока от уст детей. …

Я чист, я чист, я чист, я чист!

(из египетской книги мертвых,

"Исповедь отрицания".^[1]

Мы вышли их уютного кафе “Примавера”, что на бульваре, наискосок от Дарвиновского музея, в приподнятом настроении. Мы, позвольте представиться, это трое друзей еще со школы, а ныне – совладельцы небольшой, но достаточно успешной, IT компании: Володька Дорогин у нас Президент, Юрка Птичкин – наш юрист, схлопотавший еще на студенческой скамье кличку “Прокурор” и я – Славка Борисов – PR директор, но Володька с Юркой называют меня не иначе, как “Спикер”.

А настроение было хорошим потому, что праздновали мы подписанный вчера договор с одной из ведущих компаний – авто дилеров на разработку для нее системы интернет - маркетинга и виртуального автосалона, в котором покупатель мог провести все предварительные процедуры, чтобы потом только подъехать и получить выбранное авто.

Ребята жили неподалеку от кафе, потому пошли пешком. А я, отправляясь домой, прошел пешком до Академической и поехал в сторону Октябрьской, где надо было сделать пересадку. “Осторожно, двери закрываются, следующая станция Ленинский Проспект” - и поезд с грохотом и скрежетом мчится по туннелю.

Внезапно свет и звуки вагона куда-то пропали. Несколько секунд я испытывал неприятнейшее ощущение дезориентации. Затем появился скудный свет, и то, что я увидел, заставило меня тереть глаза, настолько нелепым и невероятным было все вокруг.

Я оказался в огороженной с трех сторон металлической решеткой камере, размером 2 х 2 метра, четвертая сторона, похоже, была каменной стеной. Неяркий свет исходил от закрепленных на стене длинного коридора, в который выходили двери таких же как моя “клеток”, довольно противно чадящих факелов. Глаза и ноздри защипало, и я чихнул, затем еще и еще, до слез. Значит – не сплю. Из за такой же решетки напротив, через проход и немного правее, услышал сдавленный шепот – Слав, куда это мы попали. Это был Вовка. Знакомые вихры на затылке только усиливали выражение полнейшего обалдения на его физиономии. Думаю, и я выглядел не лучшим образом.

Понемногу приходя в себя, я огляделся – в камерах были низкие топчаны, застеленные похожей на мешковину тканью, и грубо слепленные, накрытые образком доски глиняные горшки, о назначении которых читатель, наверное, догадается сам. Со стороны Юркиной камеры, чуть далее мы услышали дрожащий голос – ребята – что случилось? Наверное, у меня “белочка”. Да нет, говорю, не так много бутылок мы сегодня протестировали на содержание алкоголя. Признаюсь, мне было совсем не по себе – очень хотелось проснуться.

Прошло около двух часов нашего “заключения” и в коридоре послышался топот и шарканье, затем достопочтенный седой и бородатый старец в белом халате в сопровождении вооруженных короткими мечами крутых ребят в кожаных доспехах и металлических шлемах (ну вот, значит все-таки сплю) остановился возле наших камер.

Достав какой-то свиток со свисающими шнурками, залитыми сургучными? печатями, он развернул его и, щурясь, зачитал: “Президент Владимир Дорогин, Спикер Вячеслав Борисов и Прокурор Юрий Птичкин – вы обвиняетесь в покушении на убийство путем нанесения тяжких увечий глубокоуважаемой, высокочтимой высокорожденной госпоже Маат - богине Истины, Справедливости, Закона и Правосудия. Судебное заседание по вашему делу состоится завтра”. Затем, не обращая внимания на наши попытки вступить в переговоры, он развернулся и ушел, а за ним потопали и бравые охранники.

Теряясь в догадках, мы втроем пытались понять, что же все-таки произошло, но никаких более или менее внятных предположений так и не получилось. Больше всего сбивала с толку речь торжественного дедули – вроде все было понятно, но каждый из нас заметил, что говорилось все на незнакомом языке. И на этом мы вдруг дружно отрубились.

Пришел я в себя от окрика – собирайтесь – идете в суд. В коридоре – высокий мужик, нацепивший странный шлем в виде собачьей головы ^[2], с охраной. Рядом -дюжий дядька с ключами, который отпер наши --">