Михаил Юрьевич Тырин , Александр Владимирович Тюрин , Олег Игоревич Дивов , Дмитрий Львович Казаков , Мила Коротич , Александр Маркович Белаш , Людмила Владимировна Белаш , Сергей Юрьевич Волков , Кирилл Станиславович Бенедиктов , Сергей Владимирович Чекмаев , Далия Мейеровна Трускиновская , Дмитрий Станиславович Федотов , Николай Александрович Желунов , Игорь Куликов , Татьяна Минасян , Павел Виноградов - Модноверие

ладонью указывал путь в светлое будущее. По странной случайности, а может быть, и по чьему-то умыслу, путь этот пролегал через городской автовокзал, и злые языки шептались по углам – мол, для того, чтобы в это самое светлое будущее попасть, нужно уехать из Средневолжска, который, конечно же, является анусом всего обитаемого мира.

Эпоха шепота завершилась Перестройкой, ну а та, в свою очередь, – памятным всем августом девяносто первого года, после которого в городе случились разительнейшие перемены.

Например, магазин «Галантерея» на углу улиц Ленинградской и Куйбышева превратился в магазин «ООО Айгуль», а член КПСС и главный редактор районной газеты «Заветы Ильича» Геннадий Семенович Тюляпкин – в члена партии «Демократическая платформа России», заместителя мэра и главного редактора газеты «Биржевые вести Поволжья» Геннадия Семеновича Тюляпкина.

Далее – целомудренные платьица на школьницах старших классов волшебным образом метаморфировались в мини-юбочки и сетчатые колготы, лозунг «Начни Перестройку с себя!» на здании горисполкома превратился в плакат «Рынок решает все!», а зарплаты и пенсии средневолжцев – в ничто.

Наконец, товарищ первый секретарь городского комитета КПСС Иван Иванович Иванов преобразился в мэра Средневолжска господина Ивана Ивановича Иванова.

Ветры перемен пронеслись по Средневолжску, попереворачивали урны, поразбивали стекла, запорошили пылью тротуары и оставили после себя пестрые ларьки, разномастные вывески и надписи на стенах внезапно обшарпавшихся до бетона пятиэтажек. Надписи были в основном непечатного содержания.

И только расписанный аполитичными голубями под зебру Сергей Миронович на постаменте остался прежним, и могучая длань его все так же направляла средневолжцев к автовокзалу, откуда все еще можно было убыть в неведомые и, вероятно, уже не такие светлые дали.

Но в памятный для всего города день 21 марта 1992 года никто особо Средневолжск не покидал – наличных денег у ныне абсолютно свободного и независимого народонаселения едва хватало на покупку продовольствия, тут уж стало не до путешествий.

Жестяное солнце плавилось в мутных лужах, талый снег осел ноздреватыми грудами, воробьи орали так, словно наступил конец света. Из окна второго этажа средней школы № 8 двое пятиклассников на спор плевали на крышу милицейской машины. Стражи порядка не могли пресечь это явное безобразие по причине чрезвычайной занятости – они гонялись по школьным коридорам за пьяными учениками 9 «А» класса, которые в полном составе потратили деньги для завтраков на две литровые бутылки спирта «Роял» и, прогуляв физкультуру, употребили его вместе с «Юппи» в школьной раздевалке.

Оранжевый и изрядно помятый, весь скособоченный, словно инвалид труда, рейсовый ЛИАЗ, прозванный в народе «скотовозом», привез на автовокзал с железнодорожной станции десяток пассажиров. Со змеиным шипением распахнулись двери, и на средневолжскую землю ступила могучая нога коба и кудесника, требника и стознатца, потомственного волхва Муромира Огляныча, в миру – Трефилова Павла Викторовича, бывшего капитана непобедимой и легендарной Советской Армии, замполита ныне расформированной в/ч 37533 ГСВГ^[1].

Облаченный в длинный кожаный плащ и модные ковбойские сапоги, именуемые в просторечии «казаками», Муромир Огляныч носил на голове войлочную шапочку, расшитую древними рунами, обережными знаками и украшенную волосяной кисточкой – «чтобы щекотать брюхо Орилы».

Оглядев вокзальную площадь, густо обсаженную ларьками, торгующими всем, чем только можно – от американских консервов с лицом веселого негра на этикетке и отечественного пива, просочившегося на прошлой неделе, до выкидных ножей, за которые в прежние времена посадили бы и продавцов, и покупателей, и невиданного новшества – импортных презервативов со вкусом клубники – Муромир увлажнил лик матери сырой земли посредством богатырского плевка и решительным, широким военным шагом двинулся в сторону белого здания бывшего горкома, ныне украшенного суровой латунной табличкой с продвинутой надписью на языке бывшего вероятного противника: «The residence of the mayor of the city of Srednevolzhsky».

Проходя мимо памятника Кирову, Муромир бросил на него тяжелый взгляд чуть сощуренных, зеленоватых глаз и усмехнулся, словно бы предугадывая судьбу изваяния.

Примерно в это же время попутный КамАЗ, перевозивший полученные по бартеру в --">