Андрей Силенгинский - Тупик

Андрей Силенгинский Тупик

Если смотреть только вниз, на воду, то легко можно убедить себя, что ты на Земле. Где-нибудь посреди Тихого океана. Альбине на ум почему-то приходил именно Тихий, а не Индийский или, к примеру, Атлантический. Впрочем, неважно. Океан, он и есть океан. Спокойный, серьёзный. Главное, не поднимать глаза, а то иллюзия развеивается моментально.

Солнце, скорее, оранжевое, чем жёлтое. Крупнее земного, но не такое яркое — на него даже можно смотреть довольно долго, если совсем чуть-чуть сощуриться. И небо неправильное, серо-фиолетовое какое-то. Сергей Оганесович как-то назвал его непостиранным. Очень точно, между прочим.

Альбина поднесла ко рту загубник и сделала несколько медленных глубоких вдохов. Атмосфера на Посейдоне условно пригодная для дыхания. Слишком мало кислорода; если не «подпитываться», голова начинает кружиться уже через несколько минут.

Виктор тоже вдохнул живительной смеси и суетливо повёл плечами. Альбина поморщилась — суета подходит людям мелким, а обладателям почти двухметрового роста полагается вести себя солидно.

— Аль, может, это… пора уже? — он ещё и канючит.

— Витенька, ну почему ты не романтик? — вздохнула Альбина.

— Я романтик. Только очень законопослушный, — попытался оправдаться Виктор.

Альбина презрительно фыркнула.

— Ладно, задраивай. В самом деле пора.

Спустившись в тесную кабину, она уже через иллюминатор ещё раз окинула взглядом океан. Ведь действительно бескрайний — суши на Посейдоне практически нет. Зато мелкий, тут уж с любым земным океаном сравнивать просто смешно. Такое себе озерцо… размером с целую планету.

Опустившись на глубину тридцать метров, Виктор включил прожектор, хотя особой необходимости в этом не было — видимость оставалась вполне сносной. Ближайшие «дома» просматривались как на ладони. Аккуратные одинаковые чёрные полусферы восьми с половиной метров в диаметре.

— Этот наш? — спросил Виктор, вытягивая руку.

— Этот, этот, — кивнула Альбина. — Подгребай сюда, поближе ко входу.

Входы в каждый «дом» тоже были одинаковые — круглый тоннель у самого дна двухметровой длины. Узковатый тоннельчик… Виктор, поморщившись, оглядел свои широченные плечи. Застрянет там, как пробка в бутылке, ищи потом штопор. Хорошо Сергею Оганесовичу или тем более Альке. Но Альку он близко к чёрному куполу не подпустит. По крайней мере, пока.

Виктор опустил батискаф на дно в десятке метров от нужного «дома». Закрыл лицевой щиток шлема, проверил подачу дыхательной смеси. Подмигнул зачем-то, сполз с кресла и попятился к мембране шлюза. Тесноват батискаф, не развернёшься.

— Как слышишь меня? — спросил, уже выбравшись наружу.

— Первый, первый, слышу вас отчётливо, повторяю: отчётливо! — Альбина не удержалась и прыснула.

— Ну тебя, — беззлобно сказал Виктор. — Положено связь проверить.

— Я тебе больше скажу, я тебя ещё и вижу! Вижу, как ты барахтаешься на одном месте, будто снулая рыба.

Почему снулая, Виктор уточнять не стал. В два гребка приблизился к тоннелю вплотную. Рыбы, кстати, на Посейдоне водились самые разнообразные, порой причудливые до нелепости. Но опасности для людей они не представляли: крупных хищников здесь нет. Наибольшие из виденных животных — ужасно медлительные и неповоротливые крокозябры — человеку в размере всё же уступали. Они-то на рыб вовсе не походили, скорее, покрытые чешуёй морские черепахи без панциря, но с длинным хвостом.

Правда, Ллька говорит, что рыб, как таковых, здесь вообще нет. Млекопитающих, впрочем, тоже. А что есть? Не дай вам бог спросить, погрузитесь в лекцию минут на двадцать, в которой поймёте только предлоги. Если Альку послушать, то и водоросли, что растут повсюду, и в городе, и за его пределами, тоже совсем и не водоросли. Виктор хмыкнул. Растут?

Растут. В воде? В воде. Значит, водоросли.

В висках застучало, сердце ускорило ритм. Есть в этих одинаковых чёрных куполах что-то пугающее.

Спроси, что — не скажешь.

Но есть. Это как пытаться пересказать кому-нибудь свой ночной кошмар.

Чтобы не думать обо всём этом, Виктор взялся за работу. Покровительственно хлопнул ладонью по стене «дома» и отстегнул от пояса резак. Тонкая ниточка плазмы в два счёта вырезала из стены кубик сантиметра четыре в поперечнике.

--">