Юрий Николаевич Бурносов , Мила Коротич , Михаил Васильев , Андрей Георгиевич Дашков , Вадим Валерьевич Вознесенский , Сергей Владимирович Чекмаев , Игорь Вереснев , Михаил Геннадьевич Кликин , Тимур Магомедович Алиев , Дмитрий Висков , Ирина Черкашина , Арина Свобода , Анна Дербенева , Татьяна Бурносова , Светлана Альбертовна Тулина , Олег Игоревич Кожин , Владислав Александрович Женевский , Илья Данишевский , Олег Еж , Игорь Красноперов , Евгений Просперов , Дарья Леднева , Олег Богомолов , Елена Витальевна Щетинина - Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)

Лида, стакан давай.

Спальня оживилась. Захлопали дверцы тумбочек, кто-то зажег керосиновую лампу. Девушки, кто в ночных рубашках, кто закутавшись в простыню, перебирались на кровать Веры и усаживались, тесня друг дружку. Вера налила вина в стакан. Понюхала, сделала большой глоток и прикрыла от удовольствия глаза.

– Волшебство!

– Мне сегодня один из виноградарей сказал, что эти виноградники еще древние греки тут насадили… – сказала Оленька и отняла у Веры стакан. – Дай мне, я тоже хочу…

– Один из виноградарей? Так-так… Ну-ка давай рассказывай! – Лида толкнула Оленьку локтем в бок.

– Тише ты! Разольешь! – Оленька глотнула вина и передала стакан Лиде. – Ну что, ну виноградарь… Их тут много же!

– Молодой? Симпатичный?

– Ну, девочки! Перестаньте! Я в столовке утром замешкалась, а вы все без меня ушли. Между прочим, могли бы подождать! Я на вчерашнее место пришла – а там никого! Взмокла вся аж, между прочим! С этюдником же…

– Ты про виноградаря расскажи!

– Так я у него спросила, куда группа пошла. Вот он мне и объяснил.

Вера присвистнула:

– Это же как он подробно тебе дорогу объяснял – от времен Эллады до наших дней…

Девчонки захихикали. Постепенно стакан обошел весь круг и оказался в руках у Клавы. Она поболтала остатками вина, залпом допила их и сунула стакан Вере. Вера снова наполнила его. Клавка схватила с тумбочки мелкое яблочко, протерла его краем ночной рубашки и откусила сразу половину.

– А разве здесь греки жили? Я думала, только татары… – робко подала голос Марея.

– Олька, а твой виноградарь, он из греков или из татар? – тут же подхватила Лида.

– Откуда я знаю?! – рассердилась Оленька и снова перекинула косу за спину.

– Ну глаза, глаза у него какого цвета?

– Глаза… веселые глаза, кажется, черные. И нос такой с горбинкой…

– Ну точно – грек! Аполлон Бельведерский!

Раздался дружный хохот. Клава тоже заливалась тоненьким смехом, прикрывая рот ладошкой: смущалась щербинки между передними зубами. Затем, внезапно посерьезнев, сказала:

– Зря вы смеетесь, девочки. Легенды Древней Эллады гласят, что именно здесь, на Меганоме, расположен вход в царство мертвых.

– Ку-уда?! – округлила глаза Оленька.

Клава важно кивнула:

– Да-да. Именно здесь. Под водой есть специальные пещеры, поэтому так просто туда было не попасть. Но Одиссей дожидался отлива и спускался в гости к Аиду.

В спальне на мгновение наступила тишина.

– Дура ты, Кочубей! – с истерикой в голосе воскликнула Оленька. – Я же теперь спать не буду!

– А ну цыц обе! – прикрикнула на них Вера. Она была самая старшая из студенток, отучилась в училище памяти 1905 года, в выставках участвовала, там ее углядел Грабарь и дал рекомендацию в Суриковку. Веру слушались – и по старшинству, и по характеру она не церемонилась. – То им черти кажутся, то виноградари из царства мертвых… Вы бы к политинформации так готовились!

– Девочки, давайте спать, – примирительно сказала Лида, – вино все равно закончилось. И на этюды вставать завтра рано…

– Так разве завтра нет обнаженки? – хихикнул кто-то.

Вера улыбнулась:

– Обнаженку только Митяй писать будет. Но ему для этого путешествовать в Коктебель придется. Говорят, там до сих пор нудизм процветает.

Девушки разошлись по своим кроватям, перешептываясь и хихикая – видимо, про нудизм… Вера привернула фитиль в керосинке.

– А я вам точно говорю, именно здесь была древняя река Стикс, по которой Харон возил души в царство мертвых, – прошептала в темноте Клавка, но ее уже никто не услышал.

Борис Викторович Таль, которого все студенты, а за ними и весь преподавательский состав называли не иначе, как Борвиталь, проснулся задолго до рассвета. Тихонечко натянул рубаху, полотняные штаны и, ступая еле слышно, вышел во двор.

Вся Академическая дача еще спала. Он побрызгал из рукомойника себе на ладони и глядя в мутноватый обломок зеркала, пригладил редкий рыжий пух, обрамляющий лысину. Отступив назад, он чуть не опрокинул банку с уайт-спиритом, в которой студенты отмачивали кисти после этюдов. На звук из-под крыльца выскочил Шарик, дружелюбный пес безобразной дворовой породы, из-за которого к домику педагогов крепко приклеилось название «Шарикова дача», и весело завилял хвостом.

В это утро воздух был особенно свеж, хотя лето тысяча девятьсот тридцать девятого года выдалось на редкость жарким. Приходилось --">