Владимир Казимирович Венгловский - Дебаггер

другой.

– Ясно.

– Почему? Почему он ушел? – Я не сразу понял, что имелся в виду сын, а не муж. – Я же все делала. Ни в чем ему не отказывала. И пауки эти проклятые…

– Кто знает, – пожал я плечами.

Уходят в пространство Чендлера все – и счастливые, и несчастливые, успешные и не очень. Уходят одинокие, всеми забытые, и добропорядочные семьянины. Ради развлечения и с научным интересом. С желанием просто посмотреть или навсегда остаться в виртуальном мире. Но мало кто понимает, что происходит в пространстве Чендлера, а потом становится поздно – игра поглощает сознания игроков.

«Я только на минутку, одним глазком загляну, что это такое».

«В жизни надо попробовать все».

Глупцы.

Квантовые компьютеры завладели нашей жизнью. Присоски нейроинтерфейсов, транслирующих информацию напрямую в мозг, присасываются к вискам, как пиявки. Мир квантовой сети позволяет играть в многопользовательские игры с полным погружением в виртуальность – все, казалось бы, хорошо, если бы не эффект «ложного зависания».

Иногда передаваемые по сети кубиты квантовой информации не доходят до места назначения, остаются в пространстве Чендлера. По одной из версий – это область квантовой деформации вокруг нашей планеты. По другой – ее связывают с теорией гравитации. Научные споры ведутся до сих пор, и это нескончаемое поле для исследований и ежегодных Нобелевских премий.

В пространстве Чендлера научились хранить данные. Но вскоре оказалось, что записанные в нем игры завладевают сознаниями игроков.

Поначалу – одиночные случаи. Позже – лавинообразная волна зависаний. Игроки забывают, кто они и откуда. Вымышленные имена и биографии заменяют им настоящие. Игра становится реальностью. Если ты видишь цифровые характеристики и отлетающий от противников урон – значит, ты еще контролируешь себя. Но если ощущаешь в руке холод оружия, если кровь – твоя и врагов – реальна, значит, тебя поглотило пространство Чендлера.

Нет игрового меню, нет индикаторов жизни, нет надписи со словом «Выход».

Сорви с головы зависшего игрока нейроинтерфейс, разъедини сеть – и человек навсегда останется сумасшедшим.

Вчера в метро.

«Бехолдера на меня гоните! Сюда, глазастая тварь! Где мой меч?»

Спускающийся по эскалатору бородач не замечал ведущей его под руку женщины.

«Тише, Коленька».

У нее худое лицо и синяки под глазами. Она живет надеждой, что Коленька когда-нибудь вернется из воображаемого мира. Но игра навсегда осталась в его голове.

Прежде чем отключить от квантовой сети зависшего игрока, он должен вспомнить себя и понять, что находится в игре. Тогда он вернется в реальность в здравом рассудке… чтобы в скором времени уйти вновь. Пространство Чендлера притягивает, как наркотик наркомана со стажем. Некоторые удержатся. Некоторые – снова уйдут. Тут уж пятьдесят на пятьдесят, как повезет. Одного типа я возвращал трижды. После третьего раза, лишенный «квантума», он выбил собой окно на девятом этаже.

Игры в пространстве Чендлера запрещены. Программисты, создающие их, – вне закона. Но старые игры не сотрешь вместе с зависшими в них людьми, можно лишь пытаться ограничить доступ и вытягивать из них игроков.

«Отпусти, козел! Не хочу! Я не хочу возвращаться туда! Зачем ты заставил меня вспомнить?!»

Услуги хакеров-проводников покупаются и продаются, пусть это и изрядно стоит. В виртуальность навсегда уходят все новые и новые игроки.

Ретурнеров из официальной службы на всех не хватает. Слишком мало людей, не чувствительных к пространству Чендлера. Полностью иммунных не существует, у каждого лишь свой порог зависания. Кто-то из ретурнеров может продержаться в пространстве Чендлера день, кто-то помнит себя целую неделю.

Я подержал на ладони квантовый чип памяти с программой-проводником – он достался мне от Джонни бесплатно, по старой дружбе.

– Что бы ни случилось – не трогайте ни меня, ни сына, – сказал я.

Вставил чип в «квантум», надел на голову нейроинтерфейс, и меня поглотила виртуальность.

* * *

Когда я пришел в себя, шута за столом не было. Хлопнула входная дверь, и мне показалось, что в проеме мелькнула пестрая шутовская одежда. На столе лежал забытый бубенчик. Я схватил его и побежал к выходу, расталкивая посетителей. Официантка едва не выронила задетый локтем поднос с посудой.

Я выскочил из харчевни. Ветер складывал замысловатые узоры из пыли на опустевшей дороге. Шут пропал. Справа от входа на земле сидел --">