Кейт Уилхелм - Похороны

жемчужно-розовые губы, три серебряные мушки — одна на уголке левого глаза, другая — в уголке рта, третья — словно ямочка на сатиновой щеке. Серебряные волосы распущены волнами вокруг лица, когда она движется, по ним пробегает дрожь их собственной внутренней жизни. Если б ей позволили только дотронуться до этих волос, провести пальцами по щеке… Но сон, что начинался музыкой смеха Леди, заканчивался кошмаром других ее слов: «За год она загрубеет…»

После этого случая Карла стала наблюдать за изменениями на своем теле и внутри него, и она поняла, что Леди имела в виду. На когда-то гладкой коже ног начали расти волоски, они выросли подмышками и, самое постыдное, они отросли темным грубым кустарником в низу живота. Она плакала. Она пробовала выдернуть эти волоски, но было очень больно, кожа болела и распухала. Потом она начала кровоточить, она легла и ожидала смерти и была бы счастлива, если б умерла. Вместо этого ей приказали идти в лазарет и вынудили посетить лекции по женской гигиене. Она с каменным лицом молча следила, как Доктор добавляла новую информацию в ее браслет. Лицо Доктора было гладким и розовым с бледными бровями, ресницы ее такие бесцветные и короткие, что их почти не было видно. На подбородке коричневая родинка и два длинных волоска. Она была в прямом синевато-сером платье, ниспадавшем с плеч до пола. Тусклые волосы плотно зачесаны назад и завязаны в жесткий узел на затылке. Карла ненавидела ее. Она ненавидела Учителей. Но больше всего она ненавидела себя. Она тосковала по зрелости.

Мадам Вестфол писала: «Зрелость приносит грацию, красоту, мудрость, счастье. Незрелость означает безобразие, недоделанное бытие, находящееся лишь в потенции, всецело зависимое и раболепное к взрослым гражданам.»

На главном экране перед классом высвечивались головоломки типа «да-нет». Карла живо заняла свое место и набрала свой номер на небольшом экране своей машины.

Она просмотрела вопросы и увидела, что все они простые декларативные истинные утверждения. Ее стилус пробежал на экране по колонке «Да» в окне ответов и дело было сделано. Она удивлялась, зачем все так тянут время, чего они дожидаются. Кончина мадам Вестфол всех выбила из колеи.

Похожая на бумагу коричневая кожа, сморщенная и жесткая, где морщина на морщине, вертикальные, горизонтальные, диагональные, оставили маленькие островки плоти, едва достаточные, чтобы покрыть кости. Дребезжащий, малопонятный голос: они забрали музыку из воздуха… голоса с неба… стерли картины, что двигались… ящики, что пели и плакали… Безумная речь. И дальше: лишь один остался, кто знал. Лишь один…

Мадам Трюдо вошла в класс, и Карла поняла, почему класс все это время занимался индивидуальными заданиями. Учитель ждала появления мадам Трюдо. Девочки торопливо встали. Мадам Трюдо жестом приказала садиться.

— За последние пять лет за мадам Вестфол ухаживали следующие девочки… — Она зачитала список. Имя Карлы в него входило. Закончив, она спросила:

— Есть здесь кто-нибудь, кто ухаживал за мадам Вестфол и чье имя я не прочитала?

Позади Карлы раздался шелест. Она не отводила взгляда от мадам Трюдо.

— Имя? — спросила Учитель.

— Луэлья, мадам.

— Ты ухаживала за мадам Вестфол? Когда?

— Два года назад, мадам. Я заменила Соню, которая внезапно заболела.

— Очень хорошо. — Мадам Трюдо добавила имя Луэльи в список. — Вы все явитесь в мой кабинет завтра утром в восемь часов. На это время вы освобождаетесь от занятий и обязанностей. Свободны.

Она поклонилась классному Учителю и покинула комнату.

* * *

Ноги Карлы дрожали и ныли. Ее занятия по плаванью проходили каждое утро в восемь часов, и она их пропустила, почти два часа просидев на прямом стуле, когда наконец ей сказали пройти в кабинет мадам Трюдо. Никто из других ожидающих девочек не поднял глаз, когда она встала и последовала за прислужницей из приемной. Мадам Трюдо восседала за громадным столом, который был совершенно пуст, сверкая зеркальной отделкой. Карла стояла перед ним, опустив глаза, и видела лицо мадам Трюдо отражающимся в поверхности стола. Мадам Трюдо смотрела в точку поверх головы Карлы, не замечая, что девочка изучает ее черты лица.

— Ты ухаживала за мадам Вестфол за последние четыре года всего семь раз, это верно?

— Думаю, да, мадам.

— Ты не уверена?

— Я… я не помню, мадам.

— Понимаю. Ты запомнила бы, если б мадам Вестфол хоть раз говорила --">