Леонид Александрович Каганов (LLeo) - Флэшмоб-террор

уверенным, что наутро никто не побежит подавать в суд за моральный ущерб. А моральный ущерб в этом случае будет круче чем даже иск инфоканалов...

— Ужасный век, ужасные сердца, — пробормотал Трохин, — Но тогда последний вопрос: а в чем заключается ваша свобода? Если вы ничего не можете ни сказать, ни сделать? Ни трахнуть?

— Основное право гражданина — это право на свободу от проявлений чужих свобод, — бойко протараторил Ваня как по учебнику. — Это главный закон, других законов нет. Гражданин свободен. Он может творить все, что захочет.

— Это как? — не понял Трохин. — Все? И убить человека?

— Да, — кивнул Ваня. — Свобода безгранична. Вы свободны даже убивать людей. Но! — Ваня поднял палец, — Только так, чтобы это никому не мешало. Вы сможете убить человека так, чтобы это ему не помешало? Нет. Потому что он имеет право на свободу от проявлений вашей свободы его убивать. Неужели это так трудно понять?

— Черт побери! Господи! Как мне надоел этот свободный мир! — всплеснул руками Трохин, — Извини, Ваня, ничего личного... Как мне надоели все эти граждане, готовые судиться по каждому пустяку! Как мне надоели эти ваши законы! Эти толпы зевак! Флэшмобщиков! Невеж из ньюсов!

— Плохо расслышал последнюю фразу, — насторожился Ваня, — Мне показалось, или вы опять произнесли наше запрещенное слово?

— Показалось, — сухо бросил Трохин.

— Мы уже подлетаем, гражданин Трохин, — кивнул Ваня, — Я понимаю, вы многого натерпелись. Потерпите еще чуть-чуть, и скоро будете дома... Если не начнете в церкви говорить все то, что говорите при мне.

— Я понимаю, — кивнул Трохин, — Не дурак.

* * *

Ваня умело посадил кар, распахнул люк, выглянул, замер и присвистнул. Трохин тоже выглянул и увидел большой купол церкви и ворота. Но перед воротами шеренгой стояли стражники.

— Вот те на, гражданин Трохин... — пробормотал Ваня. — Вас хотят остановить. Но это не войска ООЦ, это стражники инфоканала «Сурен»...

— Все пропало? — безнадежно спросил Трохин.

— Отчего же, — вздохнул Ваня, вынимая свою хабу-хабу. — Раз я обещал, все будет хорошо. Вылезаем и медленно идем к воротам. Ох, какие у меня будут потом неприятности...

Трохин неуклюже выбрался из кара, но Ваня обогнал его и зашагал впереди. Шеренга стражников стояла молча. Все они были рослыми, в их руках поблескивали белые дубинки. Когда оставалась пара шагов, Ваня вдруг остановился, и Трохин чуть не налетел на него.

— Я из БЕЗНАЗА!!! Всем оставаться на местах!!! — рявкнул Ваня и угрожающе выставил вперед свою хабу-хабу как пульт телевизора.

Стражники испуганно расступились. Ваня грубо толкнул Трохина вперед, а сам тревожно водил хабой-хабой по сторонам. Стражники пятились, пряча белые дубинки, словно знали на что способна хаба-хаба работника БЕЗНАЗА. Трохин оглянулся на Ваню. Хаба-хаба в его руке светилась ярким рубиновым светом, и из нее полз широкий луч-клинок. Ваня взмахнул им пару раз, со свистом рассекая пространство, и стражники расступились окончательно.

Трохин попятился назад, ткнулся спиной в двери, они распахнулись и он оказался в сумраке церкви. Ваня вбежал следом и створки ворот захлопнулись. Хаба-хаба потухла и Ваня убрал ее.

— В церкви нас не тронут, если не придут официальные войска, — пояснил он. — Поспешите, вас ждут!

Трохин обернулся и остолбенел. Внутри церковь напоминала джунгли. Над головой смыкались ветви громадных пальм, повсюду раскачивались лианы и щебетали птицы. В глубине, на небольшом возвышении из камней и листьев, в полном молчании стояла группа голых людей с каменными топорами, на бедрах у них висели повязки из шкур и перьев.

А навстречу гостям из чащи уже шагал рослый бородач в плаще и колпаке звездочета. В одной руке у него была длинная металлическая линейка, в другой — громадная лупа с массивной ручкой, хотя, кажется, без стекла.

— Дай вам природа, Батя! — поклонился Ваня.

— Дай вам природа, Батя! — повторил Трохин.

— Иди уж сюда, сын мой! — нетерпеливо сказал бородач и махнул линейкой, — Заждались!

— Заждали-и-и-и-ись! — в один голос пропели голые люди в глубине зарослей, и Трохин понял, что это церковный хор.

В дверь церкви глухо застучали снаружи.

— Идите, идите, гражданин Трохин! — прошептал сзади Ваня, — Как вас ударят линейкой — рвите чеку! Но не раньше! Удачи!

— Спасибо, Ваня! — обернулся Трохин. — Спасибо тебе за все! Прощай!

--">