Владислав Анатольевич Силин - Вилтигай Велд

сложилась в слова:

Пусть в проклятой пустоши бродит человек… —

пел невидимый церковный хор. Я похолодел: пели по-русски!.. Мало что по-русски — я уловил голоса Вальки Смирнова, оставшегося в Риге, и Кати-Катарины-Зарины. Илюхи Шермана и Володьки Кемме. Всех, кого я когда-либо встречал в жизни…

Кто поймет, как лучше? Кто найдет ответ?

Это что ж получается-то? Меня опоили? Запах цветочный — наркотик? Или я сплю?

— Иди! — в третий раз повторил оруженосец, подталкивая меня в спину. — Иди!

Потеряв равновесие, я схватился за травяной жгут лестницы, и тропинка за моей спиной исчезла. Неловко подтянувшись, я приступил к восхождению.

Парадоксальный Союзник как-то рассказывал, что у лодошей, кроме общепринятых пяти чувств, есть еще два — чувство пространства и сознание бесконечности. К счастью, я не обладаю ни тем ни другим, иначе еще у основания лестницы сообразил бы, во что ввязываюсь, и остался бы внизу.

Мало кто из живущих на Латлаге видел Дарай Лодоша. Быть может, я первый и единственный. Хотя нет, оруженосцы его тоже увидят. Или уже увидели?..

Когда очередная травяная косица лопнула в руках, окружающий мир с радостным воем ринулся вверх. Радость оказалась преждевременной: не успев пролететь и десятка метров, я врезался в хитроумное переплетение лубяных лент и замшелых сучьев.

«Позволь тебя спросить: что ты делаешь?» — сварливо осведомился старческий голос. От неожиданности я не нашелся что ответить и лишь глупо хлопал глазами, в то время как площадка, на которой я лежал, потрескивала и угрожающе кренилась в сторону. Я панически забился, но лишь ухудшил свое положение.

«Что за странные забавы. Это спорт? Развлечение? Ты проигрался в торнид? Тебе, наверное, неудобно так лежать», — наконец заключил невидимый голос, после чего из-за огромного — в три моих обхвата — мохового каната выглянула седая мордочка. Лодош-старичок молодцевато пробежался по ненадежной веревочной сети и спрыгнул рядом со мной. Сооружение опасно закачалось, а сам я еще больше приблизился к краю площадки.

— Эт-эт, варвар! Корни Латлага не хотят тебя принять.

Одеяние лодоша составляла потрепанная сизая юбка с бахромой и кисточками; на шее у него болталось ожерелье из трех коробочек растения, похожего на мак; при каждом движении отшельника коробочки негромко потрескивали. Старик протянул мне посох и, когда я ухватился за него, подтянул меня поближе к себе.

— Сядь, отдохни. Норы и боги не созданы для таких, как ты.

— Ты — Дарай Лодош? — Коробочки на шее отшельника напомнили мне о титуле патриарха и о трех черных колокольчиках. — Корнеживущий? Я ищу Дарай Лодоша.

— Глупец! — ухмыльнулся отшельник. — Если ищешь Дарай Лодоша — зачем тратишь время и силы на карабканье по Корням Латлага? Это разные вещи. Теперь я понимаю, почему вы, варвары, так недолго живете: вы стремитесь делать несколько вещей одновременно и постоянно забываете о том, что надо жить. Просто жить.

Старик дернул меня за рукав, булькнул, и мы оказались в моих собственных апартаментах. Хихикая и одобрительно порыкивая, Дарай Лодош обежал комнату на четвереньках, тщательно обнюхивая все углы. Казалось, происходящее доставляет ему чрезвычайное наслаждение; у лужицы пролитого чая он задержался — цокал языком, жмурился, а затем, обернувшись ко мне, ехидно осведомился:

— Что за чай? «Хуиджиминг»?

Меня передернуло.

— Да, «Хьюджиминг». Если желаете, корнеживущий, грызущий небо…

— Дижакайд. Желаю. Угощай.

Он уселся на мою кровать и уставился на меня круглыми немигающими гляделками. Черные колокольчики трещали не переставая, и от их звука мне становилось не по себе.

— Хочешь знать, как кунд Дагда успевает к твоему утреннему бритью? — внезапно спросил отшельник. — Ты очень забавно представил утром, как экзарх ищет юбку. Спасибо, мне понравилось!

Я напрягся, а патриарх как ни в чем не бывало продолжал:

— Нет, Дамода. Кунд Дагда не мечется и никогда никуда не спешит. Он просто приходит в нужный момент. Не знаю, где экзарх хранит нужные моменты — на столе или в карманах церемониальной юбки, но твое время разгадать несложно: ты постоянно пялишься на часы. Вот и сейчас, смотри!

Рука непроизвольно дернулась; я пролил чай и обжегся. Дарай Лодош захихикал.

— Дао, Ход Вещей, Великий Порядок, Промысел Господень… Глупцы! Вы отделили существование от самих себя и --">