Ричард Маккенна - Вернись домой, охотник

манерами и неизменной иронической улыбкой

— Скверные дна года тебя ожидают, — нахмурился Сидис. — Не нравится мне, как они все тобой командуют, особенно этот крысенок Кобб. Почему ты это терпишь?

— Ничего не поделаешь. Я же чистик.

— Но ты в этом не виноват! Ели таков ваш закон, то это несправедливый закон.

— Это справедливо, потому что естественно, — сказал Крейг. — Конечно, мне. не нравится, что я не мужчина, но ведь эго действительно так!

— Брось! Ты самый настоящий мужчина. Тебе двадцать четыре года

— Я не стану мужчиной до тех пор, пока сам не почувствую себя мужчиной, — сказал Крейг. — А почувствую я это только тогда, когда убью Красного Зверя.

— Боюсь, что даже после этого ты останешься чужаком среди своих, сказал Сидис. — Я знаю тебя уже два года, и у меня сложилось впечатление, что такой человек, как ты, на Мордене всегда будет лишним. Короче, я хочу тебе кое‑что предложить. — Сидис оглянулся на дверь, и снова посмотрел на Крейга. — Прими белконтийское гражданство. Мы все замолвим за тебя слово. Я уверен, что Мил Эймс подыщет для тебя новую работу. А потом ты полетишь с нами на Белконти.

— Нет, господин Сидис, этого я никогда не сделаю. Клянусь Красным Зверем!

— Но почему же? Ты хочешь на всю жизнь остаться морденским чистиком? Хотя бы жениться ты сможешь?

— Если и смогу, то только на такой женщине, на которую ни один «красный кружок» не позарился. И она всегда будет считать себя неудачницей. И всегда будет меня ненавидеть.

— И это, по—твоему, справедливо?

— Справедливо, потому что естественно. Естественно, что женщина ищет себе полноценного мужчину, а не мальчишку какого‑нибудь.

— Белконтийки относятся к этому несколько иначе… Подумай как следует, Рой.

Крейг зажал руки между коленями и, глядя в пол, медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я не могу согласиться. Я. должен остаться здесь и сделать все возможное для того, чтобы пришло время, когда на Мордене не останется ни одного парня, одураченного, как я… И вообще, господин Сидис, ни один морденец никогда не уклонялся от битвы.

— Но эта битва уже проиграна, — улыбнулся Сидис.

— А вот господин Уайлд считает иначе. Он говорит, что в лабораториях на Базе изобрели и уже собираются пустить в ход какой‑то траве… транс…

— Транслокатор генных матриц, — нахмурился Сидис. — Ну, пока Мил Эймс руководит лабораториями, этого не случится. А после того как мы улетим, ваши, наверное, сами себя погубят. — Он пристально посмотрел на Крейга. — Честно говоря, я не собирался тебе рассказывать, но это одна из причин, по которым, как мне кажется, тебе следует лететь с нами.

— Как это мы сами себя погубим?

— Рано или поздно появится свободная система, которую люди не смогут контролировать.

Крейг недоуменно тряхнул головой. Сидис задумался.

— Тебе, наверное, известно, — сказал Сидис, — что корни здешних деревьев соединены под землей. Это как бы одно гигантское растение. Танасис вводит в них саморазвивающиеся ферментные системы, стараясь как бы «переварить» целый континент. Мы в лабораториях разрабатываем их. Дело в том, что они ведь могут «переварить» и человека: поэтому вам и делают прививку каждый раз, когда появляется новая система. Одновременно с каждым новым штаммом танасиса мы получаем в лабораториях и вирус—убийцу, который позволяет держать этот штамм под контролем. А при транслокации… — Сидис соединил кончики пальцев. — При транслокации танасис сможет порождать в полевых условиях новые свободные системы. И тогда, возможно, появится что‑то такое, против чего мы не сможем выработать иммунитет, против чего все известные нам вирусы—убийцы окажутся бессильны. Тогда танасис убьет всех нас и сам будет господствовать на планете.

— На планете Фрао так и случилось?

— Да. Теперь ты знаешь, что вам угрожает. О победе не может быть и речи. Тебе нужно лететь на Белконти.

Крейг встал.

— Я даже немного жалею, — сказал он, — что вы рассказали мне об этой опасности. Теперь у меня тем более нет выбора: я должен остаться здесь.

Сидис откинулся в кресле и опустил ладони на стол.

— Прежде чем окончательно отказаться, — сказал он, — поговори с Мидори Блейк. Она к тебе привязана, Рой. И мне кажется, ома тебе нравится.

— Да, я… мне приятно с нею, — сказал Крейг. — Мне нравилось, когда наша группа отправлялась на Бертон. Тогда вы еще были начальником. Хорошо бы --">