Евгений Юрьевич Лукин , Любовь Александровна Лукина , Анна Игоревна Китаева , Михаил Георгиевич Пухов , Алексей Валерьевич Горшенин , Татьяна Торецкая , Леонид Викторович Кудрявцев , Владимир Сергеевич Гусев , Далия Мейеровна Трускиновская , Николай Германович Полунин , Александр Ревович Рубан - Век дракона (сборник)

Век дракона

РУМБЫ ФАНТАСТИКИ

Владимир Гусев (Киев)

Анна Китаева (Киев)

Леонид Кудрявцев (Красноярск)

Любовь Лукина (Волгоград)

Евгений Лукин

Николай Полунин (Москва)

Михаил Пухов (Москва)

Александр Рубан (Стрижевой)

Далия Трускиновская (Рига)

Владимир Гусев УЗЛОВОЙ МОМЕНТ

Я пришел в лабораторию часов в семь вечера — в самый удобный, по моим расчетам, момент. Распределительный щиток не отключен, значит, Барчевский еще работает. Так я и думал. Возится в углу со своим новым макетом. Поднял голову на хлопок двери, увидел меня и, кажется, обрадовался.

— А, Александр Перескоков собственной персоной! Нью-Ромео! Что же ты вернулся? Не пришла красавица? — Игорь снова склонился над столом. — Ну и плюнь, не расстраивайся. Все Джульетты ныне удручающе одинаковы…

— Почему же одинаковы? — пытаюсь я принять участие в разговоре. Странно, что он знает о моем сегодняшнем свидании. Неужели позавчера я был так взволнован, что все ему рассказал? Насколько мне известно, мы с ним не дружим. У него вообще нет друзей в лаборатории.

— Потому что система ценностей у всех у них покоится на одном и том же основании: выгодно выйти замуж. Заметь, не по любви, и даже не хорошо, как раньше говорили, удачно. Это все химеры середины века. Сейчас критерий один — выгода.

Игорь понял мое “почему же?” как вопрос. Кажется, разговор затянется надолго. Я присел на хлипкий стул с протертым до дыр сиденьем, прислонился для верности к письменному столу.

— А как же любовь?

Игорь бросил отвертку, попробовал прочность крепления только что установленной панели, с набором тумблеров и двумя светодиодными матрицами.

— Именно это они и называет теперь любовью. Выгодно — значит, есть любовь, не выгодно — возненавидят и проклянут. Тебе как раз второе и грозит. Давно говорю: хватит разбрасываться, стишки в стенгазету п0писывать, на звезды по ночам глазеть. Это — типичный путь неудачника. Таких современные девушки не любят. Твоя красавица очень быстро… или уже поняла, потому и не пришла? — Он на мгновение обратил ко мне прозрачные насмешливые глаза, но тут же снова повернулся к установке. — Делай лучше диссертацию, занимайся наукой. Уж она-то не предаст, не обманет… Ее могут только украсть!

— Диссертацию или науку?

В глазах Игоря полыхнула голубым такая злоба, что стало непонятно, зачем он включает паяльник. Таким взглядом, если чуть-чуть сосредоточиться, запросто можно расплавить припой. Мою реплику он пропустил мимо ушей.

— Заметит какой-нибудь подонок, что ты отыскал красивую идею, дождется, пока она подрастет и примет привлекательные формы — и умыкнет! Ну да ничего., пусть только попробует опубликовать! Я ему покажу, где кузькина мать зимует! — Он схватил паяльник и начал яростно распаивать на колодке разноцветные провода.

— Кому покажешь, где это… зимует?

— Начальнику, кому же еще? Он думает, что если чуть-чуть помог мне диссертацию организовать, то я теперь до конца жизни буду его в соавторы брать! Разбежался с низкого старта! Спрашивает неделю назад, чем я последний месяц занимался и для чего сварганил новую установку. — Игорь хлопнул ладонью по массивному интерференционному столу, над которым возвышались гелий-неоновый лазер и любительский телескоп “Алькор”. Кроме того, на столешнице были установлены лабораторные весы с небольшим гироскопом на одной чашке и уравновешивающим его набором гирек на другой, мощный электромагнит и еще целый ряд приборов самого разного назначения. На панели сбоку был закреплен старый стрелочный вольтметр с зеркальной шкалой — закрывающее ее стекло было наполовину разбито — и несколько тумблеров и потенциометров. Внизу, на поддоне, чернела внушительная батарея автомобильных аккумуляторов. --">