Кир Булычев - Дом в Лондоне

же, Марксине Ильиничне не меньше шестидесяти - уже к середине тридцатых годов детей перестали называть идиотскими кличками в честь вождей пролетариата и достижений народного хозяйства.

Андрей запихнул сумку Марксины Ильиничны в чемодан жены. Марксина тем временем описывала Лидочке содержимое свертков и пакетов на случай, если таможенник спросит об этом. И тогда нужно будет ответить, где лежит буханка черного хлеба, куда спрятана икра и босоножки Иришки, без которых она не может жить. А вот здесь последние газеты и журналы. Слава порой так тоскует без наших сплетен и недоразумений. У нас в бассейне есть одна женщина, ее муж заведует отделом в «Огоньке»…

Под журчание речи Лидочка смотрела, как толпа подростков с рюкзачками штурмовала таможенный коридор, хотя никто и не собирался досматривать их добро. Ребята вели себя шумно и бесцеремонно. Можно было подумать, что поездки за границу - их основное жизненное занятие.

За минуту до расставания Марксина Ильинична вдруг забыла, что она - дама средних лет, и по-бабушкиному стала торопиться, вспоминать что-то важное и несказанное.

- Есть же телефон, - вмешался Андрей, который не выносил расставаний, даже ненадолго. В жизни у них с Лидочкой случалось слишком много расставаний и даже расставаний навсегда, куда больше, чем у нормальных людей.

- Какой телефон! - почему-то возмутилась Марксина Ильинична. - Вы не представляете, сколько стоит каждая минута.

Лидочка подняла свою сумку, как бы давая знак к началу движения. Андрей тут же подхватил чемодан. Чемодан был на двух колесиках, но те вечно отказывались крутиться как следует.

Новая группа туристов надвигалась сзади. Может быть, они спешили не на лондонский, а на франкфуртский самолет, но таможенных проходов на всех не хватало. Так что в результате Лидочка убежала, не простившись толком с Андреем и бросив провожающих на полуслове.

Пока их было видно в щель, на которую претендовало немало провожающих, Лидочка махала рукой, но когда прошла пограничный контроль, оказалась уже на полпути в Англию.

* * *

Рейс был аэрофлотовский, дешевый. Лидочка думала, что самолет будет переполнен соотечественниками, на деле в нем оказалось много пустых мест. Их было столько, что в своем закутке Лидочка сидела одна. Можно было положить на соседнее пустое место сумку и газету… Счастье длилось почти до самого отлета. Потом на свободное место сел молодой мужчина и сообщил:

- У меня место в хвосте, а я дыма не выношу. Так что я к вам переселился.

Он не спросил разрешения, не извинился за вторжение. Он просто объяснил свой приход. Этого ему казалось достаточно.

Лидочка на него рассердилась. Впереди было такое же пустое место. Мог бы устроиться там. Но не будешь же жаловаться стюардессе. Стюардесса как раз проходила по рядам, проверяла, застегнуты ли ремни. Молодой человек улыбнулся ей, как знакомой. Длинноногая стюардесса с круглым простонародным, густо накрашенным лицом показала два ровных ряда искусственных зубов.

Лидочка раскрыла «Известия», которые Андрей купил ей перед отлетом, но газета скоро ей наскучила.

Самолет принялся разъезжать по аэродрому.

Все было непонятно, неизвестно и неопределенно - состояние, которого Лидочка не выносила. Она относила себя к людям упорядоченным, не склонным к приключениям и переменам в жизни. Путешествие в Англию, где она никогда не была и язык которой знала не в совершенстве, осложнялось тем, что ей следовало найти там скромное помещение для конторы и жилья, снять его, обставить и все это совершить за три недели. Желательно за две. Еще более желательно - вчера. У пана Теодора, который давно уже взял за правило распоряжаться временем и судьбой Берестовых, идеи возникали мгновенно, и исполнение их возлагалось на людей, у которых прежде были совсем иные планы.

Ладно еще - поехала в Англию, ознакомилась с жизнью трудолюбивого и свободолюбивого великобританского народа, сходила в музей, сняла контору. Одинокая женщина, свободная, как птица… Но не тут-то было! Теодор договорился, что Лидочка будет жить у Славы, Вячеслава Андреевича Кошко.

Лидочка предпочла бы пожить в гостинице. Но она разумно сознавала, что случай, подаривший ей кров в доме Вячеслава Андреевича, приведет к большой экономии для фирмы. Нормальная гостиница - полсотни фунтов в день. Марксина Ильинична, которая и утрясала проблему жилья, брала с Лидочки из расчета десятки в день, на своих, правда, харчах, --">