Александр Петрович Казанцев - Иномиры

Книга вторая Иномиры

Борьба человека за то, чтобы стать выше самого себя…

И.А.Ефремов

Пролог

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

А. С. Пушкин

Григорий Распутин! Мог ли я предположить, что «странный старец», зверски убитый как неприемлемый советник царя великими князьями и рвущимся к власти Пуришкевичем, окажется совсем не тем, кем представляли его в течение десятилетий: ловким авантюристом, развратником, пьяницей, взяточником?

Глава Временного правительства А.Ф. Керенский получил презрительное прозвище «гробокопателя» за то, что приказал извлечь останки Распутина из могилы. Он продержал гроб старца на конюшне, а потом сжег в лесу «как колдуна и немецкого шпиона», старавшегося вывести Россию из войны «в угоду кайзеру Вильгельму».

Но был ли Распутин, этот «странник и старец», распутным извергом, подчинившим себе слабовольного царя, и виновником всех российских бед? Ведь именно Распутину принадлежат слова: «Настанет время, когда будут поклоняться не в храме… а в духе и истине… в школе постигнув высшие заветы Христа: «Свобода, Братство, Равенство и Любовь…»

Едва началась Первая мировая война, он из сибирской больницы, где лежал после совершенного на него покушения, послал телеграмму Николаю Второму: «Ты, царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ… Не было от веку горшей страдалицы (России!), вся тонет в крови великой, погибель без конца. Печаль».

Не по вкусу было великим князьям влияние царского советника на царя, о ком тот записал в дневнике: «Все бы слушал и слушал его без конца».

Слова же старца «Не строй церковь, пристрой сироту» не устраивали уже и высших иерархов Православия.

И устранен был с поражающей воображение жестокостью князьями неугодный «мудрец из народа».

Но мало того! Для современников и их потомков был выдуман образ беспутного негодяя, сама память о котором была втоптана в грязь усилиями услужливых газет, книг, киностудий…

Мне, еще десятилетним мальчишкой, привелось услышать о Гришке Распутине из дворцового «первоисточника» в 1916 году, за несколько месяцев до его убийства.

Случилось так, что моя мать Магдалина Казимировна с сыновьями (12 и 10 лет) наняла вместе с двумя фрейлинами императорского двора автомобиль, чтобы добраться из Сочи, где мы провели лето, до Туапсе, к железнодорожной станции.

Отлично помню свои детские впечатления. Для нас, мальчишек, поездка в открытом автомобиле была сказочным праздником!

Мы с братом сидели на откидных сиденьях перед тремя нарядными дамами в шляпах с широкими полями. И три шарфа их трехцветным полотнищем развевались позади от теплого встречного ветра.

Все лето с детской завистью и восторгом провожали мы взглядом проносившихся по шоссе мотоциклистов в защитных очках, одетых во все кожаное, в гетрах и кепках. За ними вился пахучий тающий дымок.

А тут мы сами впервые в жизни ехали с такой быстротой, да еще и в шикарной машине!

А две столичные дамы без умолку болтали, поражая свою спутницу-провинциалку дворцовыми сплетнями о похождениях кумира столичных дам Гришки Распутина, «терпеть которого нет больше сил!». Ведь ей надобно было, возвратившись, рассказать про все про это там, у себя, в Сибири.

С годами образ «беспутного Распутина» укоренился в моем сознании, и, когда в бытность мою в Париже я узнал, что эмигрировавший туда убийца Распутина, князь Юсупов, почитается чуть ли не героем, я ничуть не удивился.

Однако случилось нечто, что заставило меня взглянуть на Григория Ефимовича Распутина совсем с другой стороны.

Загадочный старец, убить которого оказалось так хлопотно (пришлось сначала отравить, потом, принявшего яд, пристрелить несколькими выстрелами и, наконец, все еще живого, утопить в ледяной проруби напротив юсуповского дворца), и ныне продолжает жить в своих прежде неизвестных пророчествах, суливших бедствия нашей многострадальной Родине.

Узнал я об этих пророчествах, завершив роман «Иноземлянин», т. е. о подобных предупреждениях, сделанных в записках посланца параллельного мира Альсино, который призван был предотвратить гибель не только нашего мира, но и незримо существующих с нами на --">