Владимир Анатольевич Моисеев - R. E. M.

напомнить.

Раздались короткие гудки, и на электронном табло засветилась надпись: «Внимание! Вход разрешен!» Красивая секретарша быстро проинструктировала Ж. — изложить суть дела надлежит быстро и четко, отвечать на вопросы вежливо, постараться не тратить попусту время господина З., так необходимого для решения государственных вопросов.

Ж. судорожно сжал в руках папку с бумагами и торопливо вошел в кабинет.

З. стоял у окна спиной к двери и курил.

Ж. вежливо представился.

— У вас ко мне дело? — спросил З, резко поворачиваясь. В его глазах все еще отражалось море и золотой песок пляжа.

— Смета… Ремонт пора делать.

— Кроме ремонта есть вопросы?

— В какой цвет окна красить? В белый или черный? По разному говорят…

— Еще?

— Нам бы расширить производственные площади.

З. начал говорить. Голос его был твердый, сильный, убежденный. Он говорил о вещах на первый взгляд и не связанных с расширением производственных площадей, но Ж. каким-то внутренним чутьем ясно понял, что производственные площади ему увеличат, непременно увеличат. З. говорил о новых веяниях в киноискусстве, об успехах художников-анималистов, о прогрессе пишущей интеллигенции…

Он закурил и снова подошел к окну. Затем заговорил о недостатках. И Ж. Вынужден был признать, что критика справедлива.

Пейзаж за окнами действительно не соответствует принятым стандартам и находится в противоречии со спецификой учреждения.

— Надо что-то сделать в этом отношении, — твердо сказал З.

«А что тут сделаешь? — с горечью подумал Ж.. — Пальмы разве что посрубать. Море-то не засыпать. Но и это, конечно, не дело, курорт какой-то получается…» — Новые производственные площади мы вам выделим. А с ремонтом придется поторопиться. Через две недели вашу тюрьму посетит международная делегация, так что, сами понимаете… А решетки лучше красить в черный цвет — так привычнее.

История 4

Высоко в небе над водонапорной башней собирались кучевые облака. Солнце скользнуло за них, и сразу стало мрачно. Лощина, и без того скрытая туманом, растворилась в сером сумраке. И. запрокинула голову вверх. Дождь мог испортить прогулку. К. ничком лежал на траве и никак не мог справиться с мелкой, предательской дрожью в руках.

«Обычная история, — думал он. — И ничего здесь не поделаешь. Слишком уж все это очевидно и несерьезно, что ли. Сначала что-то льстило самолюбию, потом стало интересно, а вот теперь — пришло время подвести итоги. И итоги эти не в мою пользу. Тяжело, тяжело ей, бедняжке. Конечно, тяжело».

Оттягивать разговор больше нельзя. И надо подыскивать какие-то слова. А они не желают подыскиваться. И так это скучно, так бессмысленно, честное слово.

И главное — непонятно зачем. Но сказать надо. И она скажет, даже не скажет — выпалит, ослепленная минутной ненавистью. Быстрей, быстрей, все…

Жестоко и несправедливо. И уйдет. Навсегда. Какое все-таки мерзкое слово».

— Дождь будет, — сказала И., и голос у нее безразличный и скучный.

— Плевать, — К. постарался сказать это как можно бесстрастнее, но проклятая дрожь проникла и в голос.

К. ничего не понимал, кроме одного — он ей больше не нужен, не интересен. Для этого обязательно должны были быть веские причины. Не могло же это произойти просто так, ни с того, ни с сего. Он их не видел и бесился из-за этого.

— Плевать, — повторил он со злостью.

— Почему ты злишься? Выдумал что-то. И теперь злишься… Треплешь нервы мне, себе… Выброси-ка побыстрее из головы всю эту историю и увидишь — ничего не было…

«Началось, — подумал К. с тоской. — Началось. Сейчас она мне все выложит. Первое, второе, третье… В первый раз мне неприятен ее голос. До такой степени неприятен, что вот скажет еще одно слово и меня стошнит.

Прямо на эту изумрудную полянку. На цветочки-лютики».

— Ладно. Замолчи. Давай помолчим, — выдавил он через силу. Надо было что-то быстро сказать. Умное, глупое — все равно. Главное — не дать ей разойтись. Привлечь ее внимание, хоть на минуту. Заинтересовать ее, черт возьми.

— Со мной произошел чертовски интересный случай…

— С тобой всегда что-то случается.

— Мне удалось спуститься в лощину.

«Если она сейчас скажет: «Мило», надаю ей по щекам».

— Мило.

«Все бесполезно. Как головой об стенку. Пропасть. Трясина».

— Это было трудно. Чертовски трудно. Сейчас-то я знаю очень простой спуск. Мне показал его парень из --">