Эрик Фрэнк Рассел - Дорогое чудовище

Каждое ваше замечание – это прямое отрицание всего, что имеет какой-то смысл. – Шкива передал телепатический импульс, адекватный горькому смеху. – Да ладно! – Он шагнул к собеседнику. – Припасы для вас собраны у корабля. Остается только пожелать вам удачи.

Они обнялись по марсианскому обычаю. Покинув воздушный шлюз, поэт Фэндер проводил взглядом большую сферу, которая, задрожав на старте, бесшумно скользнула к небесам. Она парила в воздухе, неотвратимо уменьшаясь, пока не стала просто точкой, готовой нырнуть в облака. Спустя миг и ее не стало.

Он еще долго не сводил глаз с облаков. Затем взглянул на аэросани, в которые был загружен его провиант. Взобравшись в откидное переднее сиденье, он переключил рычаг, подававший энергию к подъемным модуляторам, и поднял шлюпку на несколько футов в воздух. Большая высота требовала большего расхода энергии, которую теперь следовало беречь. Фэндер хотел сохранить энергию как можно дольше: еще неизвестно, сколько предстоит провести времени на этой планете. Так, на низкой высоте и на малой скорости он спланировал на санях в направлении найденного им источника красоты.

Позже он обнаружил маленькую сухую пещерку в горе, на которой остановил свой выбор. На ее обустройство ушло два дня кропотливой и осторожной работы: выравнивание излучателем стен, потолка и пола, – и еще полдня пришлось потратить на выдувание вентилятором силикатной пыли. После чего он загрузил припасы в глубину пещеры, завел туда сани и включил перед входом защитный энергетический экран. Нора в горе стала теперь его домом.

Сон не шел в эту первую земную ночь. Он лежал в пещере, липкий и бесформенный, лучащийся голубым светом, с громадными выпученными глазами, и ловил себя на том, что слышит звучание арф в шестидесяти миллионах миль отсюда. Его чувствительные усики изгибались в непроизвольном поиске телепатически передаваемых песен, но находили лишь одну пустоту.

Тьма становилась все глубже и непроницаемее, и весь мир был окутан жуткой тишиной. Его слуховые органы ждали вечернего пения лягушек, но здесь таких не водилось. Он вожделел знакомого жужжания ночных жуков, но никто не жужжал. Не считая одного раза, когда кто-то пронзительно завыл вдалеке, должно быть, на желтоватую Луну, он не слышал здесь ничего, совершенно ничего.

Наутро он умылся, поел, вывел сани и исследовал месторасположение небольшого города. Поиски не утолили его любопытства: только насыпи на едва различимом стершемся фундаменте. С одинаковым успехом это можно было считать и кладбищем, и давно вымершим городом. Обзор местности с расстояния в пять сотен футов дал немного: линии построек указывали на то, что здесь жили разумные существа.

Но разум сам по себе еще не красота. Вернувшись на вершину своего холма, он стал искать утешение, размышляя о том, что же такое красота.

Он продолжал исследование планеты, не так систематично, как делал бы это при капитане Шкиве, но, как и подобает поэтам, работал под настроение. Попадались всякие животные, стаями и поодиночке, даже отдаленного сходства не имеющие с марсианской фауной. Одни задавали стрекача, едва завидев аэросани, другие прятались в норы, показывая лишь белые потешные хвостики. Третьи охотились стаей и дружно лаяли грубыми, грозными голосами.

На семидесятый день в глубокой тенистой ложбине к северу от своей пещеры он заметил несколько существ, которые, опасливо озираясь, двигались друг за другом. Он узнал их с первого взгляда, сразу затрепетав от восторга.

Оборванные, грязные молодые особи; но предмет искусства, найденный им в день прилета, безошибочно подсказал ему, кто они такие.

Фэндер полетел низко над землей, идя на перехват. Они шарахнулись в сторону. Его внезапное появление застало их врасплох. Крайний в этой осторожной цепочке одурачил его в последний момент. Фэндер уже перегнулся за борт, длинные усики протянулись в готовности вступить в контакт с копной огненно-рыжих волос, когда, словно по наитию, намеченная жертва бросилась наземь. Его щупальца прошли в паре футов, мелькнули серые испуганные глаза, однако, вовремя спланировав, он смог наверстать упущенное, сграбастав следующего, менее проворного в цепочке.

Этот был темноволос, покрепче и чуть побольше. Он бешено сражался с захватчиком, пока сани набирали высоту. Затем, почувствовав неладное, изогнулся всем телом и встретился взглядом с Фэндером. Результат был совершенно неожиданным: с его лица ушла --">