самодовольно высился среди каких-то домишек полудеревенского вида, пока что тонувших в предрассветной мгле. Став владельцем этого плода неуёмной фантазии некоего Малюева (именно так, одной фамилией, подписался художник), я полез в интернет искать, что там есть об этом городе и этом живописце.

Нашлось немного. Википедия ограничилась коротенькой статьёй, из которой следовало, что Зухов — город в Пермском крае, что население его составляет тринадцать тысяч человек по переписи две тысячи второго года, что в городе есть завод нестандартного оборудования, завод железобетонных изделий, консервный завод, швейная фабрика, а также ряд иных предприятий и железнодорожная станция. Культурная жизнь в Зухове тоже имеется вместе с городским музеем, домом культуры, библиотекой и памятником героям Великой Отечественной войны. Ещё написали, что село Ползухово известно аж с шестнадцатого века, городом стало при Екатерине и с повышением статуса утратило четыре буквы из имени. Вот, собственно, и всё. Нет, не всё. До кучи Зухов оказался закрытым административно-территориальным образованием. Как я подозревал, из-за того самого завода нестандартного оборудования, уж под такой-то вывеской у нас может скрываться вообще что угодно. Было в статье и несколько сделанных в Зухове фото, ни на одном, ясное дело, никакого небоскрёба не наблюдалось.

О художнике Малюеве в интернете нашлось побольше. Он оказался вовсе не Малюевым, а Эдуардом Феликсовичем Ковальским, известен был как мастер городского и фантастического пейзажа, а также тем, что десять лет провёл в ГУЛаге по стандартному в те времена обвинению в контрреволюционной деятельности. Впрочем, и дальше у него жизнь, похоже, не сложилась — неоднократно встречались упоминания о беспробудном пьянстве Малюева-Ковальского и о неприятностях, в которые он из-за этого постоянно попадал. О смерти художника нигде ничего не говорилось, и лишь в одном месте я наткнулся на строчку «решением суда признан умершим ввиду своего безвестного отсутствия начиная с апреля 1962 года». Картина «Рассвет в Зухове» ни в одной статье про Малюева не упоминалась.

…Марина Дмитриевна приехала почти вовремя, опоздав всего на десять минут, и то не поленилась позвонить и предупредить об опоздании. Серьёзная дама, что тут ещё сказать, деловая.

— Может быть, вы меня всё-таки впустите? — с лёгкой ехидцей поинтересовалась она, наблюдая за моими попытками спрятать от неё своё, скажем так, удивление, а когда у меня наконец-то получилось, и я, впустив гостью, закрыл дверь, добавила без вопросительной интонации в голосе: — Не ожидали. Ну ничего, я давно привыкла.

Да уж, не ожидал… Фотография барышни, так грамотно обработавшей меня по телефону, идеально смотрелась бы на обложке сборника анекдотов про блондинок. Кукольное личико с большущими серо-голубыми глазами, обрамлёнными длинными ресницами, безукоризненно оформленная чёлка золотистых волос, макияж, убедительно изображающий своё отсутствие — всё как положено. И, похоже, сама Заплавская этот свой образ умело и целенаправленно эксплуатировала. Во всяком случае, ресницами пару раз хлопнула явно специально, для усиления эффекта. Ну и фигурочка, да… Как там? Блондинка, девяносто-шестьдесят-девяносто, ищет приключений на свои вторые девяносто? Насчёт средней цифры точно не скажу, там, похоже, до шестидесяти не дотягивало, а вот верхние и нижние девяносто очень даже наличествовали. Оделась Заплавская, правда, не совсем по канону — ничего розового на ней не было, зато и тёмно-синий приталенный пиджачок, и того же цвета коротенькая юбочка сидели как нарисованные, внатяг, и колготки весело поблёскивали, да и туфли смотрелись вполне себе лабутенисто. Если бы под всем этим на Марине Дмитриевне оказались ещё и стринги, я бы не удивился. А что образ немного искажался здоровенной картонной папкой — ну понятно, это для картины.

— Так где у вас картина? — Заплавская, надо полагать, решила, что должное впечатление произведено и пора переходить к делу. Оторвавшись от мыслей о том, какого цвета стринги носит искусствоведша, я пригласил её в гостиную.

— Да, настоящий Малюев, — полюбовавшись картиной, согласилась Заплавская и, аккуратно разложив папку на диване, попросила меня картину снять.

— Уверены, что влезет? — сам я такой уверенности не испытывал.

— Конечно, — ответила Заплавская. — Я же папку специально под размеры брала.

— А откуда вы их --">