Андрей Куценко - Рождение техноманта

прислушиваясь к ощущениям в своем теле. Тишина вокруг практически давила. Неплохо меня приложило, подумал я. Тело болело почти все, но критических повреждений, кроме искромсанной руки больше не было.

— Думаю да, командир. — наконец то я смог что-то выговорить. — Как мы? Отбились?

— Из тех, кто остался в живых, ты третий — тихо сказал Аслан. Боль в глазах командира передалась мне, так, что захотелось закричать.

— Как? — я еле выдавил из себя. — Эрик… Дэн…

Аслан покачал головой.

— Только ты и еще Арви.

Жгучее чувство потери и ненависти охватила меня. Я с трудом поднялся. Боль в руке и голове была дикой, но ни шла ни в какое сравнение с болью, которую я испытывал в душе. Я скинул остатки наплечника с раненой руки. Дело было явно плохо. Кровь из ран началась сворачиваться и чернеть, образуя жуткий узор. Мой взгляд упал на замок пентаграмму. Если бы я смог открыть!!! От злобы и бессилия я ударил рукой по замку. Вернее, хотел ударить. Я просто упал на него всем телом, стараясь просто удержаться на ногах.

Что-то щелкнуло. Выступы на пентаграмме пришли в движение, выступая и вжимаясь с бешеной скоростью. Линии на пентаграмме заполнились кровью от раненой руки. Вся пентаграмма засветилась. Что-то опять щёлкнуло, и дверь тихо начала подниматься. Я даже не успел выругаться…

Жуткий крик буквально парализовал. Я обернулся и увидел, как из груди Аслана выходят жуткие когти длиной не меньше полуметра. Арви схватился за меч, но удар второй лапы монстра смел его защиту и отбросил к стене. Я понял, что остался один. Горгулья была просто огромна, раза в три превышая своих собратьев. Мама… или папа… или кто там еще.

— Ах ты сука. — Закричал я, вскинул винтовку и разрядил всю обойму практически в упор в лицо твари. Дикий крик полный злобы и боли оглушил меня, а удар крыла отбросил меня в открывшийся проем. Тварь ринулась за мной, но как будто ударилась о невидимую стену. Наши взгляды встретились. Не знаю в чьих было больше ненависти и злобы. И я опять потерял сознание.

Глава 2

Сознание в этот раз возвращалось неспешно. Я открыл глаза и несколько раз вздохнул, пытаясь привести чувства в норму. Попробовал сесть и чуть опять не потерял сознание от резкой боли. Плохи дела… Левой руки я почти не чувствовал, ребра, похоже, были тоже сломаны. Я поднял голову и посмотрел по сторонам. Потолок храма терялся где-то на границе восприятия. Стены создавали идеальный круг, в центре которого, на небольшом постаменте находилось нечто вроде большого кристалла. Он как будто бы висел в воздухе, паря над постаментом и излучая слабое сияние. Несмотря на отсутствие других источников света и окон, в храме было достаточно светло. В храме, ли? Помещение скорее походило на… не знаю на что. Просто круглый зал, постамент и кристалл. И проклятая дверь, за которой лежали мои друзья и тварь, ждавшая своего часа. Если, конечно, этот час у меня есть. Заражение уже поднялось до плеча, рука почти не болела, в отличие от поломанной грудной клетки. Сейчас меня мог прибить, наверно, даже ребенок побрякушкой, а не то, что монстр, разложивший нас за пару секунд. Да, конечно, часть лица я ему отстрелил, и это единственное, что грело душу в этой ситуации. Пойду попрошу у кристалла помощи, или весточку пошлю…. Или отпеть. Других вариантов явно не оставалось.

Сжав здоровой рукой ребра и согнувшись, я поковылял в центр зала. В верхней части постамента я заметил уже знакомую пентаграмму с выступами. Ну уж нет. Крови во мне еще предостаточно. Достав из наголенника армейский нож, я сделал надрез на почти мёртвой руке. Из разреза нехотя показалась черного цвета кровь. Проведя ладонью по ране, я приложил ее к пентаграмме. Как-то буднично линии заполнились светом, свечение на мгновение усилилось и снова вернулось в норму.

Все?!! Вроде бы ни что и не надеялся, но глухое разочарование все равно проникло в глубь души. Ну ладно, хоть могилка будет просторная. Да и червей не наблюдалось. Я сел прислонившись спиной к постаменту. Боль начала затихать, а сознание медленно погружаться в полудрему. Ускользающие мысли пролистывали мою жизнь, наполняя душу горечью. Образы менялись, пока не остался только один. Сестра грустно улыбалась, а глаза на ее лице были наполнены печалью.

— Прости Зара, я не справился …

— Да ладно, не переживай, может все образуется.

— Ага, как. Наверно я тут воскресну через три дня, выйду свисну, и крылатые твари на --">