Дмитрий Северов - Метро 2039. Приключения сумасшедшего

такое случалось, но теперь. Теперь, только на мой Кади грохнулось старое сухое дерево, да пару грядок залило водой. Пустяки. Машину мне починили соседи — срезали крышу горелкой, а тыквы я посадил снова. Тогда впервые за много лет мы с друзьями наведались на окраины столицы, надеясь разжиться нужными нам безделушками.

Санчо-дантист мечтал о хорошем стоматологическом инструменте, а коп-Джеки не прочь был раздобыть патроны для двух своих пистолетов. Я же буквально грезил о пианино.

— Зачем? — Спросил удивлённо Санчо, — не помню, чтобы ты говорил, что умеешь играть. Джеки, усмехнувшись, покрутил пальцем у виска, но всё же позволил мне ехать с ними. Пусть смеются — каждому своё. В жизни обязательно должно быть место для чего-то прекрасного, иначе свихнешься. Играть я и вправду не умел, зато виртуозно музицировала Клара, и хотя бы в память о ней я и надеялся раздобыть инструмент.

Ехали мы долго. С утра до полудня удалось преодолеть всего пару десятков километров, продираясь местами сквозь разросшиеся кустарники и растрескавшийся асфальт. Местность вокруг Вашингтона выглядела точно также как и в нашем пригороде, только людей почему-то встречалось меньше и меньше.

Если поначалу нам ещё попадались посадки картофеля и томатов, то с каждым новым километром следы запустения бросались в глаза больше и больше. Руины домов, сгоревшие машины. Несколько раз, в кустах мы видели обугленные скелеты — немые свидетельства давних трагических событий. Дозиметр Санчо выдавал с приближением к городу немыслимые значения радиоактивного заражения, что нам пришлось распрощаться с мечтами. Жаль. Как же я без пианино? Без санченых щипцов и патронов Джека ещё можно обойтись, а без пианино…

Мы остановились на краю поросшей чахлой травой пустоши, долго смотрели на развалины великой столицы. Я не любил Вашингтон — масонское гнездо наших правителей. Наверно в России тоже недолюбливали этот город. Хотя хозяину овального кабинета точно не нравилась Москва, но это мелочи. Проклятое излучение встало на пути наших планов. Как теперь Джеки разберётся с парой повадившихся к нам головорезов, а Санчо вырвет зуб у старой ворчливой Сары — любительнице посудачить о соседях. Судьба.

В свете полуденного солнца окраины города напоминали скорее барханы пустыни, чем бывшее поселение. На фоне груд кирпича то и дело шныряли непонятные сущности, ветер доносил протяжные гортанные звуки. Благо Джеки взял бинокль.

Линзы дали нам возможность рассмотреть тамошних обитателей, и то, что предстало взору не передать. Люди, — если их можно ещё так называть. Серая сморщенная кожа, отсутствие волос, злобный звериный оскал. Обрывки одежды — единственное, что роднило их с нами. Я сам видел, как двое ужасных созданий разорвали третьего, с рёвом принялись утолять голод. Хорошо мы были далеко, а то бы я не дал цента за наши грешные душонки. Возможно, среди развалин мечется в зверином экстазе наш бывший президент, и где-то рыскает в поисках пропитания обезумевший госсекретарь. Всё может быть. Во всяком случае, я бы не удивился их встретив. Некоторое время мы ещё созерцали сюрреалистическую картину разрушений, после обеда отправились восвояси. Жалко. Может в другом месте нам повезёт. Вдали от эпицентров ядерных взрывов радиация не такая как в Вашингтоне, и там возможно в каком-нибудь уцелевшем доме меня дожидается чёрное полированное пианино.

Минул май. Жизнь текла своим чередом, если что и происходило, я не обращал внимания. Все мои помыслы были на ухоженных тыквенных плантациях, среди вьющихся стеблей зелёных питомцев. Джеки всё же разобрался с двумя негодяями из соседнего пригорода, даже одолжил у меня лопату. Правда через пару дней по следам своих исчезнувших товарищей явились три злющих мордоворота и уже лопатой пришлось орудовать мне. Джеки схоронили под сухим клёном, около руин бензоколонки. Надгробьем ему стал потрескавшийся кусок асфальта с ближайшего тротуара. Я даже написал на нём эпитафию, но Санчо только покачал головой.

Нашего товарища мы помянули, поделили его добро. Дантисту достался пикап и оружие, мне — старые сапоги полицейского, да бинокль. Красота.

Так я и жил и вскорости бы умер, если не от руки очередного бандита, так от радиации. Ближе к осени нас накрыл новый тайфун, затем две недели стояла нестерпимая жара. Половина моего урожая приказала долго жить, вторая зачахла и не обещала ни чего хорошего. Я собирался --">