Александр Сергеевич Конторович - Выжженая земля

мозгов не иначе как по разнарядке. Ибо сильно сомневаюсь, что нормальный работящий мужик стал бы всю эту макулатуру читать. Кроме как в сортире. Хотя… жестковата эта бумаженция для подобных целей. Читать-то ещё можно, а вот… организм портить…

Отрываю обложку и цветной (правда, слегка от времени поблекшей) рожей известного правозащитника вытираю себе сапоги. Ну вот, сбылась мечта идиота — принес он народу (в моем лице) посильную помощь. Интересно, о чем думали там, в Москве, рассылая сюда пачками подобную макулатуру? Мол, прочтет народ работящий, да проникнется… интересно, чем он там, по замыслам далеких идеолухов проникаться должен? Уж точно, не страстью к поголовному насаждению демократических ценностей. Скорее уж к немедленному мордобою определенных личностей.

Мысленно смотрю на себя со стороны и хмыкаю. Сюрреализм, однако! Целый майор специальных служб, тертый боевик и опер, с немалым стажем военных действий, — свернулся на газетно-журнальной подстилке и тихонько дрожит от голода и холода. Собрался бы с силами, выстрогал, для начала, какой-нибудь лук…разжился бы более современным оружием… и начал бы мир под себя ровнять. А тут, нате вам — сижу скорчившись, и от банальной простуды зуб на зуб не попадает.

Ага… строгать-то чем собрался? Нож есть?

Да хренушки! Нет у меня ножа. Вилка есть, в полупустом ящике отыскал. Так что, хоть есть буду, как белый человек. Когда будет хоть какая-то еда…

Спросите себя, как такое может вообще быть? Может, как видите, я и сам такого исхода, откровенно говоря, не ожидал.

А ведь как всё начиналось…

— Ну, что скажете, господин президент?

Верховный главнокомандующий повернул стереотрубу и ещё раз посмотрел на поле.

Там вертелся танк. Тяжелая машина играючи взлетала на крутые пригорки, исчезала за холмами и вновь шустро выскакивала из-за них. Не было слышно привычного рева могучего двигателя. Только иногда порыв ветра приносил к бункеру наблюдения лязг гусениц.

— Н-н-да… впечатляет… И как долго он вот так может?

— Пока не устанет механик-водитель, — ответил стоявший сбоку невысокий человек в черном пальто. На фоне находившихся в бункере военных, он смотрелся совершенной белой вороной. Но никто из них не высказывал своего пренебрежения. Напротив, все они были с ним предельно вежливы.

— Да? И когда же это произойдёт? — спросил президент, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Обычно мы их меняем через пять часов, больше трудно работать. Да и это время тоже далеко не все выдержать могут, — ответил коренастый полковник-танкист.

— Устают? А… двигатель?

— Ресурс элемента рассчитан на двадцать часов непрерывной работы, — снова ответил штатский. — Потом он меняется и через полчаса танк снова готов к работе. Правда, тут уже может не выдержать ходовая часть. Все-таки она не рассчитана на столь длительное передвижение своим ходом. Я имею в виду — непрерывное передвижение.

— Отчего так? — удивленно обернулся Верховный главнокомандующий. — Ведь это танк!

— Ну, никто же не говорит, господин президент, что он обязательно сломается! Просто необходим осмотр всех подвижных частей, возможно замена некоторых элементов. Обычно меняют пальцы… Это же всего лишь металл…

— Надо же… не знал. А у американцев как?

— Ещё хуже. Да и у всех так. Они танки вообще к полю боя на трейлерах возят, чтобы вот таких поломок избежать.

— Интересно… И как сложно заменить этот элемент, Павел Петрович? — спросил президент у штатского.

— Он весит всего сто двадцать килограмм, Дмитрий Леонидович. С помощью кран-балки, смонтированной позади башни, элемент выдергивается из гнезда и быстро заменяется. На все это уходит десять минут, иногда больше. В основном, всё время уходит на проверку ходовой части танка. Поднять бронеплиту нетрудно, особой квалификации для этого не требуется. Все работы выполняются штатным экипажем. Зато удалось высвободить много места для размещения всего остального. Да и вес танка понизился весьма основательно — двигателя-то нет! А электромоторы весят куда как меньше.

— А как много времени занимает перезарядка элемента?

— Двое суток. Ресурс работы составляет около двух лет. Правда, это пока только теоретическое предположение, мы просто не располагали настолько большим запасом времени, чтобы это проверить.

— И его можно --">