Игорь Георгиевич Халымбаджа - Торговцы солнцем

очень про красный день, выпрет, как пить дать.

— Ну нет этой силы, что тут поделаешь? Такой уродился, значит… обреченно промямлил Сидорук. — И не больно-то хотелось… — И вдруг загорелся: — Зато сила воображения у меня — во! Могучая! Куда там вашим волевым усилиям! Кишка тонка! Да я… Я вот тут, не сходя с места, тропический сад произвести могу!

— Врешь ты все! — лениво возразил Петрович, закусывая. — Небось, к технике какой прибегнешь. Мозги мне не пудри!

— Какой технике, какой технике… — загорячился Роман. — Ну разве что ма-а-а-люсенький приборчик, фиксатор, использую, так ведь не в нем суть! Ты вот хоть вечность ею круги, один пшик породишь.

Но Петрович продолжал сомневаться в роминых талантах, и дружки в конце концов поспорили на поллитра.

Денек выдался необычайно жарким, и Сидорук устроился у распахнутого во двор окна в одном маечке, зажав в правой руке небольшой, со спичечную коробку, приборчик. Петрович устроился рядышком, на табурете, насмешливо хмыкая:

— Ну где там твои тропики… И мартышку не забудь, бананы рвать…

— Погоди малость. Вообразить надо поточнее. А тут подоконник жесткий, отвлекает.

— А ты сначала подушечку помягче придумай…

— Неплохая мысль!

Роман зажмурился, и на подоконнике забелела подушечка.

— Фокусник! Лодырь! Неженка! — заворчал Петрович.

Между тем за окном зашуршало, будто мелкий дождичек пошел. Петрович перегнулся через подоконник и обомлел. На их утоптанном, замусоренном дворике из земли ввысь перло нечто ярко-зеленое и невиданное. Одни растения вылезали неспешно, степенно, другие набирали рост шустро. А в центре поднимался банан. Совсем такой же, как на картинке в книжке про Бармалея. Петрович помчался в сарай за стремянкой, чтобы успеть снять урожай, пока Ромыч дремлет. Когда выскочил с лесенкой, на банане уже висели гроздья плодов. Петрович приткнул лестницу к стволу и торопливо полез вверх.

Вдруг сзади что-то брякнуло. Невольно оглянувшись, он увидел, что приборчик выпал из руки Романа, а голова его грохнулась на подоконник. Подушечка исчезла. И тотчас земля устремилась навстречу Петровичу. Каменистая и необычайно твердая.

— Заснул, гад! Гипнотизер чертов! — вопил разочарованный Петрович, поднимаясь с земли и потирая ушибленные места. — Беги теперь к киоску за бананами, а не то я с тебя самого кожуру спущу!

Февралик

— Шеф, к вам тут какой-то тип пожаловал. Необычный. Может, опять за плазмой? Так у нас вроде чисто по этой части…

Вслед за Петровичем в кабинет Ивонючкина проникло действительно удивительное существо. Махонькое, с глазами навыкате, с покатым обезьяним лбом и выдающимся носом лилового оттенка. Облачено оно было в бесформенный балахончик. «Не надо беспокоиться!» — запульсировала в голове Ивонючкича чужая настойчивая мысль.

«Опять телепат! — ужаснулся Ивонючкин. — А с ним каши не сваришь!» — Причин для беспокойства нет. Я только турист. Жажду ознакомиться с бытом, обычаями и прочими достоинствами вашего заповедного мира, закрытого по недоразумению для туристов. По совету своих друзей, бывших ваших деловых партнеров, обращаюсь к вам за содействием, господин И-Во-Ню-Чки! Организуйте мне несколько познавательных экскурсий по твердым галактическим ценам, оформив меня под туземца.

В цене сошлись быстро.

— Меня зовут Феф-Раль-Икр! — представился пришелец.

— А, Февралик… винтиков-шурупчиков не хватает… — усмехнулся Ивонючкин. — Итак, завтра первая экскурсия, на рынок. Для ознакомления с материальной культурой и бытом.

Утром Февралика облачили в рубашку Ивонючкина и брюки Сидорука, благо оба не отличались большим ростом. Вручили зонтик Петровича. Чтобы насытить Февралика впечатлениями, поехали электричкой.

Едва устроились в вагоне, как блондинчик, скучавший на скамье напротив, заинтересовался Февраликом и крикнул кому-то:

— Гей, славяне! А с нами французик увязался!

— Пасть прикрой! — прохрипел Петрович. — А то покинешь электричку, не дожидаясь станции!

Блондинчик оценил развитую мускулатуру Петровича, увял, а вскоре куда-то пропал.

— Как он догадался, что я чужестранец? — допытывался Февралик. — Он что, полицейский? Служба безопасности?

— Совсем наоборот, — раздраженно ответил Ивонючкин. — Опасности…

— Ксенофоб? Тогда понятно, почему к вам не допускают туристов из Галактики! Тем интереснее может оказаться моя поездка… --">