Sergey Vells - Герои и боги. В ад и назад (СИ)

керосином, и очередным немыслимым ритуалом.

Я даже не припомню, сколько таких книг он скупил, и сколько ритуалов проводил, старательно втягивая меня в них.

— Сразу говорю. Голодать не буду. Постится тоже. Я и так скоро исчезну. Я ещё не отошёл от прошлого года. — Вспомнил я великий призыв демона Антоном.

Тогда мой друг убедил меня сорок дней ничего не жрать, а после этого идти к чёрту на рога, а точнее, к нему за дачу в лес, купаться в холодном осеннем озере, совершая ритуальное омовение.

Как тогда не старался орать на латыни мой юный оккультёныш, размахивая кадилом, всё, что мы добились, так это кучу ворон, которые видно прилетели, чтобы поржать над двумя идиотами в пентаграмме посреди леса.

— Да и не надо, — махнул Антон на меня рукой. — Пойми ты. Ты рожден в день, когда многие народы сошлись во мнении, что именно тридцать первого числа в октябре ночью, нечисть может покинуть царства ада и гулять по земле. Самайн, это день жатвы. Если б ты знал, сколько в эту ночь было жертвоприношений богам урожая. Хеллуин день всех святых и нечисти. День, когда грань миров стирается. Велесова ночь. Ночь, покровительствующая магам и волхвам.

— Короче, Склифосовский. — Прервал я друга, набирающего обороты в любимой теме.

— Короче так короче. Я вычитал, что дети, рождённые в эту ночь, могут на своё совершеннолетие получить исполнение любого желания. И не обязательно ждать дня рождения. Сегодня начинается, как говорили в старину — прямая дорога. Это значит преддверье гуляний. Так что я тут всё выписал и уже закупил всё что нужно. Можем сегодня провести ритуал. — Фанатично улыбался мой друг.

Я кинул беглый взгляд по Лике и, скривив губы, сказал:

— А чем чёрт не шутит. Я согласен, если это не голодовка.

— Вот и славно. Это будет мой тебе подарок на день рождения. — Расплылся в улыбке Комаров.

— Еврей, блин. — Засмеялся я, начиная снова писать конспект.

Когда пары кончились, Антон сказал, чтобы я пришёл к нему домой в девять вечера. Поскольку сегодня была пятница, и его родители решили ещё пару раз в этом году посидеть дачу. Так что квартира будет свободна. Договорившись, что я останусь с ночёвкой, мы разошлись по домам.

У подъезда пятиэтажной сталинской постройки, я посмотрел на окна третьего этажа. В огромных оконных проёмах горел свет, значит дома, уже кто-то был.

Поднявшись на свой этаж, я сунул ключи в замок, открыв дверь.

Но не успел я даже снять обувь, как в прихожей появился отец, а следом и мать. Вид у них был взволнованный и радостный.

Мой отец — Геннадий Цепев. Доктор исторических наук. Автор многих трудов по древним цивилизациям, был таким же худым, как и я.

В свои сорок девять лет носил огромные очки, которые водружались на пол лица на длинном прямом носе, и любил зачёсывать свои тронутые сединой волосы назад. В одежде отец любил классику и не расставался с брюками и рубашками даже в домашней обстановке.

Моя мать — Людмила Цепева. Стройная, высокая дама. Работала Людмила в филармонии, и считала себя, чуть ли не потомком дворян, приближённых к царю. Так же, как и отец, имела худое лицо и выразительные глаза, губы были тонкими, а когда она злилась, и вовсе превращавшиеся в тонкую нить.

Именно мама всучила мне в девять лет скрипку. Вкусы в одежде Людмилы были отданы серым строгим тонам деловой женщины. А винцом имиджа было то, что на её голове практически всегда был идеально заделанный пучок.

— Вы чего, сюда выбежали? — Брякнул я от неожиданного появления родителей.

— Влад. У нас сегодня праздник. Твой отец был приглашён в экспедицию в Грецию, — защебетала мама. — Он, как один из лучших экспертов античной культуры и лингвистики, был командирован на месяц, на раскопки древнего города. И мы едим туда.

— Мы? — Опешил я.

— Не мы, — поправил очки отец. — А мы. — Указал он на себя и мать.

— Так вот, Влад. Нас не будет месяц. Я взяла отпуск, так что веди себя хорошо. Тётя Тамара будет заходить изредка, проверять, как твои дела. — Сияла Людмила.

— Не переживай, — обнял за плечи Людмилу, Геннадий. — Как приедем, отпразднуем твой день рождения в лучшем виде. А пока нам надо спешить, самолёт завтра в семь утра.

— Хорошо. Я сегодня с ночёвкой к Антону иду. — Вспомнил я про друга.

— Хорошо-хорошо. — Уже не оборачиваясь, произнесла мама, --">