Виктория Бокова - Главное шоу

Демиургу больше не наливаем!

–Там тамбур не заперт. Пойди проветрись, а то чёт выглядишь как-то не очень! – посоветовал толстяк.

Советом Кеша воспользовался с радостью. Уже доставая на ходу телефон, он предвкушал, как выскажет Дозу все свои недовольства. Но… звонку не суждено было состояться. Тамбур, хоть и был открыт, оказался не пуст.

– Ебать ты резкий! – шуганулся, давясь сизым дымом, прыщавый очкарик. – Я ж кирпичей наложил… менты думал пожаловали.

– Тяпать не буду, разговаривать не желаю, подышу свежим воздухом и уйду. – сразу отрезал Кеша, после чего подошёл к разбитому в дверях окну и закрыл глаза.

– Пыхнешь? – как-то заговорчески прошептал очкарик.

– Не курю! – Кеша приоткрыл один глаз и с прищуром глянул на самокрутку в руках человека.

– Зря! Святоша что ли?

Разговор ненавязчиво начал завязываться сам собой.

– Да! – с вызовом отрезал Демиург.

– А отца создателя увидеть хочешь?

– Очень! – признался Кеша.

– Тогда пыхни.

– И как это работает? – принимая дурно пахнущую самокрутку, вскинул брови Иннокентий.

– Ща увидишь!

Первая же сделанная Демиургом затяжка унесла остатки сознания в глубины неведомой бездны. Перед внутренним взором его вновь закрывшихся глаз мелькали какие-то незнакомые ранее образы. Грустно! Очень грустно! Хотелось плакать навзрыд от собственной ничтожности. Но! Как и было обещано, сквозь всё это наваждение привиделось лицо отца!

– Эй, святоша! – проорало лицо голосом очкарика. – Выдыхай, чёрт тебя дери! Выдыхай, сука!

Действуя скорее на инстинктах, чем разумом, Кеша вынул из кармана телефон, только вместо того чтобы связаться с Дозом, он начал читать молитву.

Не дочитал!

Липкая, всепоглощающая тьма, сомкнула свои цепкие объятья. А потом… потом мелодично полились звуки умиротворяющей арфы, зашелестел пропитанный ароматом ванили бриз. И вот уже бежит Иннокентий по бирюзовой глади океана, едва касаясь босыми ногами тёплого бархата вод. Впереди виднеется золотистый прибрежный песок, а рядом то и дело пролетают очаровательные, крылатые девственницы.

– Ах Иннокентий… ах стервец! – мурлычут их голоса. – Это ж надо было так надраться!

Девственницы и прочие ништяки после этой фразы исчезли, обстановка сменилась резко на враждебную.

Ночь, фонарь, вокзал. Вокзал за спиною, а уличный фонарь перед самым носом. Находился Иннокентий всё ещё в человеческом мире и сидел на автобусной остановке, облокотив голову о плечо консультанта.

– А вы лихо начали, уважаемый! – заговорил Доз, поняв, что клиент очнулся. – Радуйтесь, что в первый день перемещения за всеми путешественниками осуществляется пристальный надзор.

– Домой… – проблеял пострадавший.

– Э, нет! Банкет как говорится оплачен, денежки мы с вашего счёта уже списали. Организация у нас серьёзная, если за что-то взялись, то будьте уверены, доведём это до конца! Кроме того, ситуация ваша банальная – тут мы кое чего пересмотрели, да решили помочь. И вот как! В течении пяти минут к вам подъедет лада седан, да никакой ни будь там лузерской расцветки, а самой трендовой – цвета баклажан! За рулём будет Зинаида – вдова Семён Семёныча. Женщина властная, но внимательная и хозяйственная. Поселитесь у неё – как у отца за пазухой окажетесь! И накормит, и приголубит, и совет если что дельный даст. В общем не благодарите! А теперь позвольте откланяться, тороплюсь…

– Су-ука… – простонал Кеша, наблюдая за исчезающей фигурой консультанта.

В этот момент, с проворотом колёс, прямо у остановки, затормозила обещанная лада.

– Апартаменты люкс, у моря – ты бронировал? – послышалось из открытого окна. – Чё вылупился? – Зина я.

Зина оказалась мощною бабенью лет сорока. Ярко накрашенная и коротко стриженная. Уже сев в машину Кеша понял, глаз отвести невозможно! Но дело тут было не в божественной красоте женщины… нет конечно – и ещё раз нет! Одежда – вот в чём был прикол. Её внушительных размеров ляхи были обтянуты тигровыми лосинами. Казалось, что это даже и не ткань, а какой-то срамной, и само собой греховный, боди-арт. Далее шла растянутая майка, с выложенным яркими стразами черепом. Не уж-то сатанистка? Тревожная мысль скользнув, рассеялась сразу, как только Иннокентий обратил внимание на украшающую шею женщины, цепь. Цепь эта, по внешнему виду, больше походила на собачью, правда в отличии от той, была из благородного металла, а именно из золота. И вот на этой цепи оказалось то, что больше всего --">