Анри Старфол - Не в себе

можно быть собой. Для души…

– Лучше сказать, что для психологического здоровья, – едко заметил старик с белыми зубами. – Душа не более чем абстрактный, растиражированный загнивающим западом концепт. Сомнительная и непознаваемая категория. А от математика подобное слышать вдвойне неприятнее…

– Да это выражение такое: «для души», – стал оправдываться Евгений, – не придирайся к формулировкам! Я перед тобой тут не научный доклад читаю!

– Если бы ты мне за подобную философию научный доклад по истории читал, я бы тебе по первое число всыпал. Не люблю, когда к науке разношерстную лирику приплетают. Нехорошо это! Совсем не хорошо!

– Да ладно тебе, Слава, – Александр закурил и выдохнул в ночь белый дым, – не про то Евгений Викторович говорил. У него душа на природе радуется, а ты ему сомнительную дискуссию пытаешься впарить…

– Ага! – Слава ударил ложкой по своей тарелке, словно в гонг, – значит, душа радуется? Ну, ну! Всегда знал, что вы оба тяготеете к подобной ерунде! А еще доктора наук! Серьезные люди! Нехорошо!

– Славе только дай волю про экзистенциализм подискутировать, – Евгений вытер руки и достал из чехла гитару, – кого угодно изведет. Хрыч идейный.

– А ты думаешь, я не помню, что кое-кто из вас по молодости Бердяевым и Франком зачитывался? Втридорога их сомнительные труды из-под полы покупал? Переводил с французского? А, Сашка?

– Ой, Слава, – Александр мигнул огоньком тлеющей папиросы, – Это было так давно. Ты бы мне еще того рогатого зайца припомнил…

– Кого? – Евгений перестал бренчать на гитаре.

– Да он еще в студенческие годы к лабораторному зайцу рога от барана приделал и выпустил его в женское общежитие. Визгу тогда было! Я в тот год уже аспирантуру заканчивал…

– Прямо анекдот! – рассмеялся Евгений.

– Мы, тоже, словно внутри анекдота, – усмехнулся Александр. – Сами послушайте: «Собрались как-то раз доктор математических, доктор биологических и доктор исторических наук на рыбалку…».

Мужчины хохотнули и замолчали, вслушиваясь, как где-то неподалеку, в темноте, кружит и тревожно кричит сова. Длинные тени рыбаков дрожали и подпрыгивали в свете костра, который разгонял лесной мрак. Огонь тихо потрескивал и, даря тепло, выбрасывал в дрожащий над собой воздух оранжевые искры. Где-то в реке подпрыгнула и с громким хлопком ударилась о чернильную водную гладь крупная рыба.

– Да, лирика все это, – Слава устало потянулся и нетвердой рукой налил себе коньяку. – Боги, пришельцы, разные монстры. Ха! Фольклор одним словом!

– Фантастика, – Евгений снова тихо забренчал на гитаре, – правда, Сашка?

– Конечно, мы с вами взрослые люди и точно знаем, как оно на самом деле…

Лес неожиданно затих, и даже вода в реке, казалось, застыла, словно скованная льдом. Ни звука, ни шороха, только тихий треск костра посреди обволакивающей пространство, вязкой и зловещей тишины. Вдруг, из реки перед рыбаками с тихим гудением вынырнул плоский, сферический объект. Мерцая танцующими огнями на своем сером корпусе, он завис в метре над водной гладью, в которую с него каскадом спадала вода.

Гитара упала рядом с костром, по земле покатились чашки. Трое рыбаков сидели на бревне и смотрели на нечто неизведанное перед ними с трепетным, первобытным ужасом в глазах. Александр, чуть собравшись с мыслями, быстро заморгал, желая поскорее прогнать это видение, но оно никак не хотело исчезать, продолжая тихо парить над рекой. Евгений издал какой-то непонятный, то ли стон, то ли рык и, посмотрев на полупустую бутылку коньяка рядом с ним, затих. Слава, напоминая манекен, сидел неподвижно, но веко его левого глаза предательски задергалось, и он, не в силах больше смотреть, закрыл лицо ладонями. Серый объект закрутился на месте и загудел. Огни на его корпусе освещали разными оттенками серые, недвижимые силуэты рыбаков на берегу. Саркастично радужные, пестрые всполохи казались такими неуместными в густом ореоле страха, сковавшем в эту минуту берег. Незваный гость издал тихий писк, и подняв двухметровые волны, умчался прочь. На лету он становился прозрачным, словно издевался над очевидцами, словно намекал на то, что он, действительно, какой-нибудь, злой мираж. Лес снова зашумел, и совсем рядом раздались шорохи, где-то позади громко и зловеще прокричала сова.

--">