Александр Олегович Курзанцев - Командир поневоле

Курзанцев Александр Олегович Как я учился в магической школе 4 (Командир поневоле)

* * *

Глава 1

Хорошо лежать на тёплом песочке, накрыв лицо панамкой, чтобы солнце не резало глаза. Чувствовать солёные брызги, сорваные ветром с верхушек волн, мерно накатывающего, волна за волной, океана. Ощущать ладонью приятную прохладу стакана наполненного свежевыжатым фруктовым соком с несколькими кубиками льда.

Да слушать весёлые девичьи взвизги.

Приподняв голову, я из под панамы, прищурившись, посмотрел на прыгающих в бикини по пляжу девчонок. Я всё-таки уговорил Глушакова пойти на экспроприацию. И сразу после окончания третьего курса, мы с ним наведались в самое сердце капиталистического Запада — в магазин женского белья «Викториас сикрет», откуда упёрли два больших баула с последней коллекцией разнообразных женских трусиков и бюстгальтеров. Брали оптом, потому что точно по памяти подобрать размеры всем моим вассалкам было затруднительно.

Зато теперь мои девушки приятно радовали глаз в самых моднейших мини-бикини, вовсю развлекаясь на пляже. Ну а что, имеем право. У них каникулы, а у меня отпуск.

Заслужил, как-никак, после султаната-то.

Вот мы и загорали уже вторую неделю на морском курорте, распугивая местное население своими откровенными нарядами. Местные бабки, конечно, вслед нам шипели, но тихонько-тихонько. Всё-таки маги это маги. А вот молодёж наоборот, пялилась с восторгом, разглядывая лёгкие полупрозрачные накидки, что надевали девушки, уходя с пляжа.

На меня тоже пялились, и тоже с восторгом, правда, наполовину смешанным с завистью, потому что считали владельцем всего этого гарема. И положа руку на сердце, со стороны всё так и выглядело. Тем более девушки сильно изменились с момента нашего первого знакомства. Почти всем, кроме Отришии, стукнуло по двадцать лет и подростковая угловатость сменилась вполне себе женскими формами. Да и я сам тоже не выглядел тем обрюзглым пузанчиком, каким попал в этот мир. Хоть мне и стукнуло тридцать семь, но внешне я наоборот лет десять скинул. Юношеская стройнось, конечно, не вернулась, раздавшаяся вширь грудная клетка и заметно укрепившийся мышечный каркас никуда не девались, но выглядел я весьма и весьма достойно, даже на свой вполне критический взгляд.

Но, не смотря на все домыслы, и вполне себе откровенные намёки самих девушек, дистанцию в отношениях я старался держать.

Пусть это было в чём-то странно, пусть, наивно, но я до сих пор считал аморальным с ними спать. Не стоило и забывать предупреждение о возможных побочных явлениях такой связи. Если от нескольких поцелуев сознание терял, то что произойдёт в случае чего-то большего? Проверять, не очень-то хотелось.

Вот это всё меня и останавливало. И непредсказуемость последствий и какой-то внутренний запрет, внедрённый воспитанием. И пусть, обжёгшись на молоке, я дул на воду, но всё, что я себе позволял, это просто любоваться девичьими телами в водяных брызгах.

— Паша! — Эльза, подбежав, с шумом приземлилась на песок совсем рядом, так что обтянутые двумя треугольниками ткани полушария груди задорно подпрыгнули недалеко от моего лица, заставив меня еле слышно выдохнуть, чуть прикрыв глаза. — Пошли с нами, мяч покидаем, три на три, а?

Мяч я тоже прихватил на Земле и уже здесь показал девчонкам вариант пляжного пионербола. Полноценному волейболу учить их смысла я не видел, а более простой вариант из моего детства подошел идеально, для весёлого и ненапряжного развлечения.

— Ну пошли, — с лёгкой неохотой произнёс я, поднялся с налёженного места, удобно принявшего форму моего тела, и подвигав плечами, разминая суставы, неторопливо пошел вслед за моей старшей вассалкой.

* * *

Накинув халат, я спустился во двор ведомственного особняка, прошёлся босыми ступнями по коротко стриженному газону к плетёному креслу, опускаясь в него и вытягивая голые ноги вперёд. Заведя руки за голову, блаженно расслабился.

Построенный по указанию инквизиции дом и прилегающая территория были огорожены высоким каменным забором, закрывая от любопытных глаз. Зачарованный камень не позволял и забраться на него, делая наше уёдинение почти абсолютным. То что надо, после шумных корпусов Академии с сотнями снующих туда-сюда студентов.

Тишина и покой…

Правда, которые тут же были нарушены громкими голосами вернувшися из города --">