позади себя фразу, от которой рука сама потянулась к пистолету.

— А вы верите в бога?

За спиной стояли две бабульки в болоньевых плащах и вязаных беретах. Над их головами сухо потрескивали нимбы.

«Свидетели Иеговы… — пронеслось в голове у пилота. — А на самом деле… гигантский спрут, занимающий как бы не полквартала».

— Идите лесом или я буду стрелять, — пригрозил Устюжин бабулькам.

Те заулыбались, совсем его не испугавшись.

— Хотите об этом поговорить? Приходите к нам на собрание.

Отстреливаясь от Свидетелей Иеговы, Дима выскочил на липовую аллею и побежал прямо по ней на центральную площадь. Бабульки настойчиво семенили за ним следом, прикрываясь от пуль тоненькими брошюрками «Сторожевая Башня», как щитами. Внезапно они остановились, настороженно принюхались к воздуху и… сгинули, слившись с тенями от парковых лавочек.

«Что же их так напугало?.. — подумал Дмитрий. — Или кто?»

Откуда-то сверху раздалось приветливое покашливание.

Дима поднял глаза и… увидел букеты роз, гвоздик, тюльпанов… венки и гирлянды из хвои… Пилот сильно задрал голову и… чуть не ослеп. Потом, когда глаза привыкли, он понял, что смотрит снизу вверх на огромный блестящий бронзовый памятник какому-то… Вождю. Какому точно, Устюжин не знал, так как по молодости лет в Вождях совсем не разбирался.

Вождь подмигнул Диме.

Устюжин попятился… попятился… И сломя голову ринулся туда, куда Плутарх Аристархович категорически запретил ему ходить, а именно — в район Красных Фонарей.

* * *

Потеряв терпение и устав гоняться за Димой Устюжиным по всему городу, «живность» организовалась и устроила ему самую настоящую западню.

Жрица любви, с которой пилот договорился об интимных услугах в обмен на аптечку, завела его в какую-то комнатушку на седьмом этаже, привязала к кровати и ушла… забивать дверь с другой стороны гвоздями.

К тому времени, как Диме удалось освободиться от пут, дом уже был окружен разношерстной толпой, в которой кое-где мелькали знакомые лица. Например, таксиста с космодрома, гопников и бабулек. Устюжин поискал глазами представительницу «Эйвон» — самое симпатичное существо, что попадалось ему за сегодняшний день, но увидел лишь, как неподалеку зажглись костры цыганского табора, и ветер донес ему с той стороны запах жареных устриц.

Конечно, весь этот шабаш мог порвать Диму «как тузик, грелку», но им надо было сделать из пилота «вкусняшку». Для этого ему в окно закинули, как гранату… радиоприемник.

Оказавшись в комнате, радиоприемник запрыгнул на кровать, сам включился и заговорил:

— Дорогого Димочку Устюжина с его последним днем жизни поздравляет бывший друг, коллега и наставник Плутарх Каминский и просит передать ему такие слова… «Пока ты, дурачок зеленый, отвлекал на себя внимание, я спокойно добрался до „Гоголя“ — корабля третьей экспедиции, и успешно произвел его запуск. Когда ты услышишь эти слова, я буду уже на пути домой, на Землю!» Мы присоединяемся к поздравлениям и от себя хотели бы добавить: «Димка, не томи! Давай, прыгай в окно! А то хуже будет!»

Вот и все… Дима понял, что шансов на спасение у него больше нет.

— Прыгай! Прыгай! — кричала снизу толпа.

Пилот залез на подоконник, зажмурился и приготовился сделать последний в своей жизни шаг, как вдруг… заработала рация. Сквозь сильные помехи Дмитрий различил голос Каминского: «Прыгать только по моей команде! Ты понял меня, Устюжин? Это приказ! Раз… два… три… Пошел!»

Выпрыгнувшего из окна пилота подхватил двухместный челнок с «Гоголя», оставив местное зверье выть в бессильной злобе посреди тающего на глазах города.

* * *

— Как вы меня нашли? — плакал Дима, обнимая Плутарха Аристарховича за шею и целуя его седые колючие щеки.

— Договорился с цыганами. Они за тобой следили и сообщали мне, — объяснил Каминский, деликатно убирая руки пилота со своих плеч.

— С цыганами?! — не поверил ушам Устюжин.

— Да. Цыгане — настоящие. Они приспособились к жизни на этой планете, среди ловушек, и живут тут испокон веков.

— Я не знал…

— Гоголя надо было внимательно читать!

— Не понял…

— Про это написано в отчетах экспедиции с «Гоголя», которые ты не дочитал до конца.

— Плутарх Аристархович, а почему вы не рассказали мне о своем плане? Не доверяли? — немного с обидой спросил Дима. — Думали, что --">