Мария Лунёва - Дерзишь, темненькая моя?!

никто не пожелал обращать внимание. Ну, всё верно: платит же за всё вдовушка.

       Ухмыльнувшись, я прошла в кабинет, оставляя на полу грязные следы от обуви. Ничего приберут. Добравшись до громоздкого кожаного дивана с высоченной спинкой, уселась в него, закинув ноги, не снимая туфелек. Был бы жив папенька, вот бы разозлился. Крик поднял бы на весь дом.

       Расхохотавшись, я и вовсе улеглась и подняла ноги, уперевшись ими в подлокотник.

       — Ну, давай, старый хрыч, — громко произнесла я, — читай мне нотации и обзови ничтожеством. Ну…

       Тишина. Как замечательно

       На больших деревянных стеллажах, упирающихся в потолок стояли любимые отцовские книги, которых я добровольно никогда – в отличие от мачехиного племянничка – не читала. Как же раздражало это батеньку! Порою в наказание он усаживал меня на этот самый диван, вручал толстенную книгу и заставлял читать вслух. И я читала, правда, практически никогда не понимая смысл произнесённого. Ума не хватало на философские книги, а детских сказок и романтического чтива тут никогда не водилось.

       Засмеявшись, я поняла, что свободна от этих «литературных вечеров» со мной в главной роли. Больше никто не заставит меня читать то, что мне не интересно. Не унизит, заставляя пересказывать и объяснять смысл прочитанного. Я свободна от вечного гнёта отца.

       — Веселишься?! — услышав голос соф Фуки, я мысленно сморщилась. — Завещание ещё не оглашено. Не рановато ли ты свою грязь об хозяйский диван вытираешь?

       Повернувшись на голос, я смерила презрительным взглядом мачехиного родственника.

       — Твоё дело какое? — огрызнулась я. — Не тебе же он достанется. Ты всего лишь прикормыш.

       Нагло прошагав в комнату, Раос схватил меня за щиколотку и дёрнул так, что я скатилась с дивана на пол и оказалась у его ног.

       — Вот здесь тебе и место, дешёвка, — рыкнул он сверху. — Ты станешь моей женой, и я получу титул и земли, а ты, если конечно будешь хорошо себя вести, останешься в живых.

       Натурально зарычав, я схватила этого гада за ноги и повалила на пол.

       Раос соф Фуки с самого раннего детства вызывал у меня лишь чувство омерзения и ненависть. Мы часто дрались и плевались друг в друга оскорблениями. Но если в детстве я была сильнее своего сверстника, то сейчас, повзрослев, Раос с лёгкостью отшвырнул меня в сторону и подскочил. Когда же он успел так вымахать?! Растянув тонкие губы в приторно сладкой улыбочке, этот отцовский прикормыш пригладил разметавшиеся в нашей потасовке светлые локоны. Он был очень похож внешностью на свою тётю. Высокий, стройный, с тонкими чертами лица. Выряди в платье – и от барышни не отличишь.

       — Аристократкой себя мнишь, а ведёшь себя как дама бордельная, — высокомерно произнёс он, поправляя чёрный сюртук.

       — А тебе-то откуда знать, как себя подобные дамы ведут? Ты же у нас неровно в сторону мужиков дышишь, — надавила я на самую болезненную мозоль родственничку и жениху по совместительству. — Ну как? Ответил наш конюх на твои томные вздохи? Или не срослось?

       Я гадко рассмеялась, глядя, как лицо бледного хлыща покраснело от неконтролируемой ярости. Ага, задела таки за живое.

       — Ах ты, тварь такая, — подскочив ко мне, Раос больно схватил за шею. — Ты не переживай, Рояна, на тебя у меня сил хватит. А нет, так заведу любовника и пущу в нашу семейную постель. Любовь втроём у нас будет.

       Повалив на спину, Раос прижал меня своим телом к полу. Его рука залезла под моё платье и сжала бедро.

       — Слезь, скотина, — выдохнула я.

       Раос не ответил. Его ладонь нагло поползла вверх, добралась до моих панталончиков и забралась внутрь.

       — Не смей, — закричала я, — не смей ко мне прикасаться.

       В ужасе я принялась бить гада кулачками, но силы явно были неравны. Схватив мою руку, он прижал её к своим штанам.

       — Ну, как думаешь, я с тобой не справлюсь? — моя ладонь легла на что-то отвратительно выступающее из его брюк. Взвизгнув, я попыталась выдернуть руку. Не отпустил. Тогда я решила сменить тактику.

       — Ты мерзок, — прошипела я и впилась ногтями в этот отвратительный бугор.

       — Как только ты станешь моей женой и я получу всё состояние, ты сдохнешь, как и твоя мамочка, — прорычал глухим от боли голосом Раос мне в лицо, — но прежде я поиздеваюсь над тобой вдоволь, --">