Ю Камия - Два геймера ненавидят начинать игру заново

у нее искрился, играя в солнечных лучах, красный самоцвет.

Ее встретил роскошно одетый немолодой мужчина, тоже с длинными ушами.

— Добро пожаловать, госпожа Филь. Или, может быть, стоит звать вас «леди Нирвален»?

Эльфийка, которую назвали Филь, вежливо улыбнулась в ответ:

— Зовите меня как вам угодно, лорд Вальтер. Ведь официально я еще не приняла бразды правле-ения домом.

Старик по имени Вальтер на это лишь усмехнулся. Сделав шаг назад, он указал гостье на свой дворец, со всех сторон окруженный деревьями, приглашая ее войти.

— Мне даже неловко, что я заставил столь хрупкую леди приехать в такую даль.

— Хи-хи... Какой вы мастер, однако, лгать в лицо.

— Помилуйте! Пусть я и стар, но все равно считаю своим долгом быть обходительным с красивыми цветками... Даже если это сорняк, недостойный расти в моем саду.

— Знаете, даже цветок имеет право выбирать, у кого на глазах цвести. И когда цвести — тоже, — откликнулась Филь.

По дороге в дом оба не прекращали улыбаться, но при этом явно избегали встречаться взглядами.

Вальтер привел гостью во внутренний дворик. Посреди дворика, где росли разные цветы и травы, стояли белый столик и два стула. Филь села за стол, Вальтер расположился напротив нее.

Вальтер сразу перешел к сути:

— Полагаю, у нас обоих есть важные дела. Так что не будем тратить время... Нирвален, я хочу, чтобы ты сняла свою кандидатуру на следующих выборах в сенат.

Последние слова он произнес повелительным тоном, к тому же назвав собеседницу весьма грубо. Хоть Филь только что сама дала собеседнику разрешение звать ее как угодно, в обычной ситуации такое обращение к аристократке было бы сочтено за оскорбление. Но Филь лишь улыбнулась, не поведя и бровью:

— И на этом все?

— Конечно же нет. Еще ты поддержишь мою кандидатуру от имени дома Нирвален.

— Ага-а, теперь ясно.

— Ну и финансирование выборов, конечно же, ты тоже возьмешь на себя. А еще лорд Кастлет, мой хороший друг, давно хотел твою Драконью Арфу. Он обещал мне поддержку на следующих выборах в обмен на нее.

— Ох, мамочки... — отозвалась Филь. — Но это же семейная реликвия! Когда-то мы обменяли ее на целый город...

— Слыхал. Думаю, лорд Кастлет будет доволен, — усмехнулся Вальтер. Затем его прищуренный взгляд остановился на внушительной, хорошо заметной под одеждой груди собеседницы, и он добавил: — Впрочем, не стоит торопить события. Как насчет того, чтобы переночевать сегодня в моем особняке? Потратим эту ночь на «вдумчивое» обсуждение наших дальнейших отношений, ммм...

Филь едва сдержалась от того, чтобы рассмеяться.

— Не трудитесь оборачивать в вежливую форму свои гнилые желания. «Хочу власти, хочу денег, хочу женщин»... В наши дни даже у разбойников-иманити и то запросы поскромнее.

— У любой твари есть свое надлежащее место. И благородной особе вроде меня должно быть многое позволено, согласись?

— Не соглашусь. Но вы вольны думать о себе что хотите.  — Филь все это время не прекращала вежливо улыбаться. — Что подтолкнуло вас к такой откровенной наглости? Уж не похмелье ль?

— Ха-ха! Меня охмеляет только красота. А ты должна была быть готова к такого рода требованиям. Ведь ты... — с этими словами Вальтер щелкнул пальцами, и на столике возник чайный сервиз, окутанный клубом пара, а к Филь, пританцовывая, подполз листок бумаги. — Ты заместительница сенатора — и при этом замышляешь освобождение рабов. Но если ты не против того, чтобы этот факт стал достоянием общественности, то вполне можешь и отказаться от моих предложений.

Филь быстро пробежала глазами листок, сохраняя все ту же спокойную улыбку на лице. Суть написанного была проста: доказательства ее вины и подробный список всех ее преступлений, — поскольку эльфийское общество не могло функционировать без рабов, действия Филь приравнивались именно к преступлениям. Предай Вальтер это огласке, ее могли даже обвинить в измене родине.

— Если вы та-ак много знаете, то почему сразу же не сдали меня властям? — поинтересовалась она.

— Я --">