Alexianna - Скованные одной цепью

останавливал, когда ты меня соблазняла. Теперь ты лежи смирно, — командую я.

— Силы Небесные!... — стонет моя стеснительная царевна, закрывая ладошками лицо.

Через несколько минут, убедившись, что её тело «поплыло» и готово принять более активную интимную атаку, перехожу к основному действию. Подсовываю под её попу подушку и вхожу не торопясь и уже ласкаю её изнутри. Она нетерпеливо всхлипывает и подаётся навстречу, требуя полного проникновения. А я дразню её, не наполняю до основания и сам постанываю от наслаждения.

Опустив глаза, наблюдаю интимный процесс и тут замечаю свой артефакт-контрацептив, который светится внизу моего живота в виде пирсинга с золотой бусинкой. Одной рукой быстро снимаю его и бросаю куда-то на пол.

Ещё несколько неторопливых поступательно-толкательных движений и, чувствую, не смогу больше растягивать удовольствие. Ускоряю темп, проникая глубже, двигаясь резче и настойчивее, слышу её одобрительные восторженные ахи и вздохи, полные сладкой истомы. А когда её кулачки начинают свою атаку на мои руки и плечи (только Волкова может так яростно выражать свой восторг), отпускаю себя, понимая, что довёл её до того самого пика наслаждения, когда уже невозможно контролировать свои движения и эмоции.

— Зай… Алёш… ты… — вырывается из её уст, так сладко.

И я сквозь стоны шепчу её имя, а на выдохе уже просто рычу от охватившего всего меня полного вселенского кайфа. Жаль, что он длится всего несколько минут. Остановить бы это мгновение…

Когда сознание из небесного блаженства возвращается в реальную действительность, с удивлением и радостью замерев, чтобы не нарушить волшебство, наблюдаю редкие бриллиантовые искры между нашими разгорячёнными телами.

Алёна продолжает лежать с закрытыми глазами в изнеможении распластавшись подо мной. Она не видит ничего, она ещё там, в сладостном полёте.

— Алёшка, — срывающимся от волнения голосом шепчу я, — посмотри — есть магия. Всё возвращается и твой поток тоже.

Она недоумевающе хлопает ресницами, чуть приподнимается на локтях, замечает искрящееся волшебство и впервые после пробуждения радостно улыбается.

— Зайцев, ты наполнил меня, — предполагает она, имея в виду, конечно, магию.

— А как же?! — радостно соглашаюсь я. — Вдул по-полной!

— Дурак… — смеётся моя воскресшая царевна. — Я про поток. Я его чувствую!

Довольный собой, возвращаю подушку на место и плюхаюсь на спину со стоном блаженства.

— Магия любви — великая сила! — изрекаю я философскую мысль и тут же получаю кулачком в щёку. Не сильно, а так, просто, чтобы не расслаблялся.

— Что ты имеешь в виду про «вдул»?

Я хватаю её в охапку, дабы предотвратить следующую атаку и отвечаю совершенно честно:

— Снял артефакт контрацепции и теперь мои бравые спермо-технарские ребята с криком «Ура-а!» атакуют твою магически одарённую клетку.

— Зачем? Зайцев! Ты с ума сошёл! — барахтается она в моих объятиях. — У меня почему не спросил? Может я к этому не готова? Может я не хочу?!

— Хочешь, хочешь… — убеждаю я её.

— Продолжаешь эксперименты со мной? Теперь хочешь посмотреть, что будет? Залечу я от тебя или нет? — злится моя вредина.

— Ага. А ещё я хочу узнать с каким потоком и с какой силой будут наши бэйбики, — добавляю я, ничуть не смутившись.

Барахтание Алёны приобретают ещё более агрессивный характер, когда маленькие кулачки начинают лупить по моей груди.

— Больно же… — пытаюсь утихомирить её и наваливаюсь сверху, прижимая её запястья к кровати.

— Зайцев, ты невыносимый эгоист! — обвиняет она меня. — У-у, как ты меня злишь! Дай, я тебя стукну.

— И это после того, как я тебя спасал и лечил, любил, целовал, ублажал?! Волкова, у тебя совесть есть? Вот я даже не знаю, что мне с тобой делать… Да я… Да я… Вот женюсь на тебе — будешь знать! — игриво грозно рычу я.

— Ха, женится он! Да кто тебе разрешит? Ты технарь, я маг — это невозможно.

— Вот увидишь, Волкова, женюсь на тебе — даже пикнуть не успеешь!

Эпилог

— Спи, моя радость, усни,В доме погасли огни,Рыбки уснули в пруду,Птички затихли в саду,Мышка…

— Пап, можно я уже усну. Или ты ещё хочешь попеть? — тонкий голосок трёхлетней Лилеи останавливает басистый распев отца.

Он удивлённо смотрит на свою обожаемую дочурку, а потом, улыбнувшись ласково, поглаживает её по белокурым кудряшкам.

— Спи, конечно, я уже напелся, — отвечает он и слышит сдавленный --">