Глеб Егорович Исаев - Змей Горыныч и камень Миров

Травмированный воин приподнялся и сел блаженно улыбаясь.

— Где зайцы? — Крутанулась вокруг правая голова. — Какие еще…

— Ты чего, это идиома. Гражданин в приходе. Ему хорошо. А ты где…, где. В Караганде… — Осадил брата левый.

Дракон вежливо покашлял в когтистую ладонь. — Простите, неудобно отвлекать, но сдается, кобылка ваша, того-с, в общем сдохла… — Дракон пожал плечами. Вы ее кормить не пробовали?

Паренек выслушал сентенцию с непроницаемым лицом, и вдруг тихонько, словно распевающийся на клиросе служка, затянул. — Во-суббо-о-оту, в день ненастный….

— Средняя голова вздохнула. — Ну, и какой идиот ему эту гадость подсунул? Ах, ну да… Все равно, зря. Теперь это надолго.

Слушатели замерли. Прослушали народное произведение, почему-то окончившееся загадочным рефреном. — Э-эх ухнем.

Наконец Иван замолчал, попытался сфокусировать взгляд на слушателях. — И чего это было. — Поинтересовался он почти нормальным голосом.

Головы с интересом уставились на царевича. — Ну, не томи…, милок… чего пришел-то.

Скрипя суставами доспехов, словно несмазанные ворота, Иван поднялся. На миг замер словно припоминая, и вдруг торжественно произнес: Все одно наш верх будет. Меня сожрешь, братья придут, братьев слопаешь, другие… Но пасаран, короче.

— Э, мил человек. Снова — здорово. — Ну что ты заладил, съешь, съешь… Кто съест? Да ладно, тебе. Лучше скажи, в чем проблема твоя… — Дракон вытянул шеи, насторожил уши.

— Ты почто невесту украл? — Наконец выдал претензию воитель. — Марью-царевну…

— Кто? — Опешил Змей хором. — Какую Марью. Ты, паря, говори, да не заговаривайся. На какую, прости за прямоту надобность, нам эта… твоя, царевна? Кушать с нее, судя по твоим транспортным проблемам, вовсе нечего, а в остальном, извиняйте, мы не извращенцы какие. Так что, нет нам нужды твою Марью, пусть и царевну красть.

— Да не мою…, брательника моего это невеста. — Отозвался царевич, не зная как отнестись к сообщению дракона.

— Так у тебя еще и брат есть? Только ты тогда при каком интересе, ежели невеста не твоя…? — Удивилась левая голова. — Его баба, пусть бы сам за ней и шел-ехал, коль надо.

Иван помялся. — Ну, нас трое в семье. Как говорится, братьев.

— Баянисты? — Поинтересовалась правая голова.

— Чего, — не понял Ваня. — А, нет, мы все больше так… Ну, короче не музыканты мы.

Значит танцоры, что-ль. — Не унимался любопытный.

— Утихни, гад. — Ласково приструнил правостоящую голову вожак. Дай человеку мысль продолжить. Не видишь — смущается.

— Ты давай, давай, не тяни, чего там у вас в семействе-то? — Положил он башку на когтистую лапу, и приготовился слушать. Грозная морда враз приобрела вид сидящей на завалинке кумушки.

— Так, Данила — старшой, Бориска — средний. Ну а я, как водится, — младшенький. Меня Иваном звать.

— Ага, понятно — дурак. — сочувственно констатировал слушатель.

— Сам ты… — Хотел обидеться Иван, но скосил глаз на сверкающие клыки, и сдержался. — Ну, вроде того говорят. Только брешут. Совсем я даже не дурак. Так, может, самую малость. А и вообще, это что так важно?

— Да нет, в общем-то, нам без разницы. — Неискренне отозвалась левая голова. — Да ты не стесняйся. Дурак — оно в жизни не самое страшное. — Она почему-то сердито покосилась в правую сторону.

Случилось то аккурат в среду. — Иван поднял глаза к небу, припоминая.

Вечор как обычно спать легли, а в четверг, проснулись — Марьи то и нету. Брательник в крик. Кто — чего? А никто не знает. Мы туда — сюда. Нету. Потом глядь, а на приступочке, возле ее светелки, зуб лежит. Здоровый. Во. — Иван вытянул из-за пазухи громадный клык. — Ну ясно дело — вещь приметная. Вот и решили мы значит идти, Марьяну нашу выручать.

Совсем было собрались, да братья тут чего вспомнили… — Самый ведь на носу, говорят, сенокос. Никак им сейчас невозможно. Такая беда. Вот меня и послали. Ты, говорят самый духовитый у нас, Ваня, боевой. Иди и побеждай Чудо-Юдо. Это вас значится. И назад. Со щитом, или… это на коне.

— Н-да… Грустно девицы. Это, хм, улика. Весомая. — Крякнул старший, разглядывая зуб. — И чье хозяйство? — Он с металлическим лязгом провел по ровному частоколу клыков. У меня все на месте.

Левая голова ощерилась и продемонстрировала свои зубы.

— В наличии. — Констатировал, центральный, заглянув в пасть. — Третий левый — кариес, а так все путем.

— Ну-с, молодой человек, две головы повернулись --">