Артур Иванович Прядильщик - Спокойное течение жизни

я. Не маг, чтобы ко мне в принципе нельзя было подойти незамеченным!" — С неудовольствием подумал он, пытаясь взглядом и телодвижениями показать невесте, как она тут некстати. Тщетно. Девушка намеки игнорировала, не очень достоверно включив "блондинку".

Класть трубку и отменять разговор было поздно. В местном небольшом сообществе не очень законопослушных граждан такое категорически не приветствовалось и считалось "не по понятиям" — можно было налететь на компенсацию "за беспокойство". К тому же, Казума знал, что и у "родных" японских преступных элементов этикет был почти один-в-один — наставники семьи ели свой хлеб не зря, и воспитанники получали и ТАКИЕ знания.

Правда, в случае Казумы, с которого и взять-то было нечего, речь шла бы не о компенсации, а о взимания значительной суммы странной валюты, бывшей в ходу у таких людей, как Захар — некоего мифического "авторитета". Но и этой субстанцией рисковать Казума не хотел — кто знает, как дальше повернется и не придется ли ему погружаться в "теневой мир" глубже, чем он рассчитывал?

Захар на том конце провода рассмеялся.

— Примите наши соболезнования, Казума-кун, хе-хе-хе! И не выражайся — мы ж культурные люди! И от своей схлопочешь — ручка у нее, я слышал, у девочки тяжелая, хе-хе-хе! — Он чуть помолчал. — Слухи ходят, что ты на хвост евойной рыжей невесте наступил. А другие слухи утверждают, что юбку одной из его белых задрал.

Насколько успел узнать Казума, жители Хабаровска отсутствием фантазии не страдали — и про него всякое говорили, и… вообще. Полгода назад, например, когда они с Какитцу только приехали сюда, особой популярностью пользовалась городская легенда о некоем "ночном ужасе", которому нечем было заняться, кроме как потрошить обывателей в темных подворотнях. А на поверку, наверняка, имело место какие-нибудь разборки между Захаром и кем-нибудь из его оппонентов.

— А ты что…?

— А я уже говорил — ты чересчур резкий для наших краев — у вас, может, так и принято, но у нас тут поменьше, поласковее надо быть… Мог бы и по согласию!

Захар откровенно потешался. Или не хотел озвучивать своего мнения по возникшему у Казумы вопросу.

— И что? Эту… "маляву" все получили?

— Абсолютно.

— А ос…?

— И по губернии — тоже.

— И что мне…?

— Я б на твоем месте валил бы обратно в свои теплые края, японец! Люди должны жить там, где родились — к иным вариантам природа относится безо всякого понимания.

— А ты мне…?

— Я ж сказал — ссориться со Сварогами мне не с руки. Так что занять денег я тебе не могу…

— А…?

— Но могу подсказать, кому и что шепнуть, чтобы деньги появились.

— Не надо. Тут разберусь. Сам.

— О! Уважаю! Ну, бывай! — И сказал то, о чем Казума так и не решился его попросить в присутствии невесты. — О своей невесте не беспокойся — если что, найду ей тепленькое местечко. Как раз по ее профилю.

Казума этого не видел, поскольку стоял носом к стенке, но Какитцу при этих словах бросила на телефон очень острый взгляд, который вряд ли Казума когда-либо видел у своей невесты.

— Тебе вдруг понадобились переводчики?

— Ну, будем считать, что переводчики мне тоже нужны. Всё! Бывай!

Сигнал отбоя.

* * *

Стыдно признаться, но я не помню, кем была Какитцу в мире Гантца до своей первой смерти и первого появления перед большим черным шаром. Знал, что студентка. А вот по какой специальности, какой профессии, в каком институте или университете учится — не интересовался… Да и не интересовался особо — после поп-идола Рейки и пары членов Парламента (сдохли на второй и четвертой миссии соответственно) социальное или финансовое положение гантцтеров не вызывало никакого интереса. Банально, но "смерть равняет всех", и Гантц доказывал это нам с исключительной наглядностью.

На кого ж она училась? Ирина сказала, что у Какитцу потрясающие способности к языкам. Еще один элемент потрясающего сходства. На кого она училась там, в мире Гантца? На кого? Не помню! Хотя…

Хотя, несколько раз она просила забрать ее от студенческого общежития — в самом начале наших отношений ей, видимо, хотелось похвастаться молодым человеком, лихо подруливающим к крыльцу "общаги" на дорогой и красивой спортивной машине и выглядевшим то ли национальным идолом, то ли наследником очень богатых родителей. Потом-то, после первой своей "сотни" в Гантце, восхищение и зависть подруг перестали иметь для нее значение.

А что за --">