Эстер М Фриснер - Когда красота убивает

голове эльфийского принца четвёртой с конца. Принца занимали вопросы куда серьёзней и важнее, вопросы, от которых вполне могла зависеть судьба миров!

— Мои волосы, — заводил он. — Мои дивные, прекрасные волосы!

Дверь темницы простонала и заскрипела, поворачиваясь на петлях и пропуская тролля — главного тюремщика лорда Белга. Увидев, в какое сорочье гнездо превратилась великолепная шевелюра принца Лоримеля, тролль гнусно и злорадно хохотнул.

— Ах-ах-ах, прекрасненькие волосёночки нашего эльфёночка-красотулечки все запутались-поперепутались, уси-пуси? — спросил он шершавым голосом, сладким, как патока. (Он так обожал сюсюкать с узниками лорда Белга, что главзлодей не нанимал на полную ставку пыточных дел мастера, а порой обходилось и без палача.) — И что мы будем деланьки, когда наши волосёночки ножничками чик-чик-чик? Мы ведь не обкакаемся, ась?

— От ты ж! — Прикованный Гадж дёрнулся в сторону тролля. — Грить этакую гнусь моёму хозяину! Мы и не в таких передрягах побывамши, они и я. Слышь, ты дай мене бадью воды, горсь мыльнянки и крем-ополаскиватель, и токмо опосля гри об том, шоб отчекрыжить волосы его превосходительства, агась!

Тролль-стражник моргнул, обескураженный встречей с ещё более раздражающей манерой речи, чем у него самого.

— Ах-ха! Побереги дыхалку. Не мне решать, остричь ли твово драаценного хозяина. Дочь лорда Белга услыхала, что в папочкиной темнице томится остроухий, и того и жди пришкандыбает сюды, шоб об нём… позаботиться. Хе, хе, хе.

До сей минуты принц Лоримель старался игнорировать нескладно-вычурную беседу Гаджа и стражника, но теперь навострил вышеупомянутые острые уши.

— Дочь? — Он напрягся, как натасканная на пернатую дичь собака в курятнике. — Я не ослышался? У лорда Белга есть дочь?

Тролль ухмыльнулся и оглядел эльфийского принца с ног до головы.

— Те-то шо за печаль, ежли и есть? Аль от думки об том, шо Его Ужасная и Возмутительная Гнусность баловается гоблинской перекрути-щекоткой, те кусок в глотку не полезет?

— Чем-чем баловается? — переспросил Гадж.

Принц Лоримель нетерпеливо звякнул кандалами.

— Этот мерзкий тролль говорит о том плотском акте, который мы, Вышние эльфы, называем тактичнее: «делать гоблина с двумя спинами».

— Не, непральна, — покачал головой тролль. — Наш лорд как-то сотворил гоблина с двумя спинами, токмо бедняга не разумел, вперёд он идёт або назад, и нам пришлось…

— А-а-а! — Гаджа озарило — хотя и мутным, серым светом. — Поэл. Ты гришь, лорд Белг жихался на сене, топтал курочек, отплясывал голую джигу, сувал огурец в ведро, дразнил дупло помидорами, замаривал червячка, оттопыривал…

— Гадж, затнись! — заорал принц Лоримель. На его алебастровой коже проступили бледно-зелёные вены. — Или нам ещё раз поговорить по душам о излишней откровенности в интимных вопросах?

— Нет, шоб мя выскребли, аки тыкву! — поспешно отрёкся Гадж. — У мя ишшо не заживши синяки опосля давешнего нашего толковища по душам, слава могутной деснице вашенской милосердной милости.

— Я того… коль вы, два пустомели, боле не хочете слухать о дочке лорда Белга, я тадысь и пойду себе, — обиделся тролль-тюремщик, что про него забыли.

— Нет же, постой, добрый кусок паскудства! — воскликнул принц Лоримель. — Расскажи мне о ней побольше. Мы, Вышние эльфы, и знать не знали, что злодей номер один не только убийца несчётных тысяч наших родичей, но и отец. В этом новом свете он обретает неожиданно домашний ореол.

— Известное дело, отец, — ответил тролль, сладострастно облизывая губы. — А и не диво — скока разов угонявши в полон смазливых молодух и утолявши с ими его неестественные аппетиты. Я ажно дивлюсь, чаво это у его не больше детей.

— А я — неа, — встрял Гадж. — Они ить вечно в седле, скачут-поскачут по всей белому светушку, покоряючи страны, — ясен пень, энто дело не пройдёт без последствиев для ихнего…

— Гадж!

На этот раз эльфийский лорд заорал на слугу так громко, что от звуковых волн с кандалов осыпалась вся ржавчина. Спутанные волосы принца Лоримеля освободились и сразу упали на своё место блестящим льняным водопадом.

Гадж угрюмо покосился на хозяина.

— Я лишь грю то, шо у вас на уме, — пробурчал он.

— Поверь мне, Гадж: в тот день, когда я хоть на миг задумаюсь о, хм, брачном инструменте лорда Белга, я съем сэндвич с барсуком. С живым барсуком, — уточнил принц Лоримель.

— Ах-ха, — сказал тюремщик. Он вынул из --">