Светлана Славная , Анна Тамбовцева - В дебрях Камасутры

фуражки — что полковник без порток. А если кто-то решит воспользоваться ею в корыстных целях?

— Это как? — опешил Птенчиков, представив, как грязный, потасканный бомж пытается разжалобить прохожих рассказами о своем героическом прошлом, протягивая к ним похищенную деталь генеральской амуниции в надежде выклянчить копеечку.

— А вот так. Осуществит какой-нибудь негодяй маскировку под главу полицейского управления — и устроит государственную диверсию.

Птенчиков озадаченно почесал в затылке.

— Мне кажется, что одной фуражки для такой крупномасштабной операции маловато. А может, за этим похищением кроется жажда мести?

— Что вы имеете в виду? — заинтересовался генерал.

— У такого человека, как вы, должна быть масса недоброжелателей. Скажем, разоблаченные преступники, осужденные и вновь вышедшие на свободу...

Блям!!! — потеряла терпение печка, зажигая аварийную лампочку. Птенчиков вздрогнул и постарался заслонить мигающий огонек от глаз посетителя. К счастью, начальнику полиции было не до того — он раскатисто хохотал, держась за мощные бока:

— Разве цыпленок, вылупившийся из яйца, может испытывать жажду мести к руке, поместившей его в инкубатор?

— Неужели вы изолируете преступников в яйцах? — ужаснулся Птенчиков.

— Нет, что вы. Но после того как судмедхирурги проводят комплексную прочистку мозгов с ампутацией порочных частей сознания, а на освободившееся место высевают разумное, доброе, вечное, бывший преступник становится подобен неоперившемуся птенцу... простите, мэтр, я хотел сказать — младенцу.

Птенчиков задумчиво покачал головой.

— Скажите, а насколько большой кусок личности обычно приходится ампутировать?

— О, тут все очень индивидуально, — улыбнулся полисмен, — от десяти до девяноста процентов.

Иван присвистнул:

— Пожалуй, на месте Сони я бы тоже предпочел нырнуть в испорченную машину времени...

— Простите? — удивленно переспросил генерал.

— О, не берите в голову.

Обиженная невниманием книгопечка последний раз звякнула и задымилась, произведя аварийное самоостужение. Пережаренные «Анекдоты» утонули в пышной пене, выпущенной внутренним огнетушителем в целях профилактики. Начальник полиции с любопытством зашевелил ноздрями:

— Мэтр, вы чувствуете? Откуда это так аппетитно потянуло?

— Из печки, — удрученно вздохнул Птенчиков и, спохватившись, добавил: — Блины сгорели.

— Блины, блины... что же мне это напоминает? — задумался генерал.

Иван не выдержал:

— Тещу! Кстати, о недоброжелателях...

— Блины!!! — взревел начальник полиции. — Мэтр, вы гений. Примите мое искреннее восхищение. Теперь-то я понял, зачем этой коварной женщине вдруг понадобилось звать меня на обед. Если версия подтвердится, уж я уговорю медиков ампутировать ее на все сто процентов.

Спешно попрощавшись, начальник полиции рванул к служебному аэроботу. Птенчиков, некоторое время размышлял, распространяется ли презумпция невиновности на тещ и, не подвел ли он несчастную женщину под беспощадный нож хирурга, однако пришел к выводу, что в цивилизованном обществе даже начальнику полиции вряд ли позволят кромсать личность почтенной родственницы без суда и следствия. Притворив входную дверь, он с тяжелым сердцем направился к книгопечке.

«Анекдоты» представляли собой жалкое зрелище. Иван сгреб их в утилизатор мусора и принялся протирать духовку мягкой тряпочкой. В принципе, печка не должна была испортиться: недаром ее создатели ввели в конструкцию предохранительный клапан. Нужно ее хорошенько почистить, а потом, пробы ради, запустить в печать какую-нибудь тоненькую брошюрку.

Экран домашнего видеофона осветился сигналом вызова. Птенчиков включил связь и увидел сияющие лица своих любимых учеников — Егора Гвидонова и Вари Сыроежкиной.

— Ребятки! Вот это сюрприз! Вы уже вернулись из путешествия?

— Вернулись, вернулись! — радостно закивала Варя, откидывая за спину тяжелую косу. — Иван Иванович, вы что сейчас делаете?

— Над анекдотами рыдаю, — вздохнул Птенчиков, покосившись на утилизатор.

— Вот это да! — восхитился Егор. — Можно мы к вам присоединимся?

— Присоединяйтесь, — великодушно разрешил учитель.

— Ну, тогда мы снижаемся.

Птенчиков подскочил к окну и успел увидеть, как аэробот Гвидонова спикировал на поляну перед его избушкой.

Краса факультета натурологии Варвара Сыроежкина и гений технической мысли Егор Гвидонов ездили в Сибирь, чтобы испытать на впавших --">