Светлана Славная , Анна Тамбовцева - В дебрях Камасутры

глаза, сидели двое безбородых людей. Темные волосы того, что постарше, были коротко стрижены, золотистые локоны его спутника рассыпались ниже плеч. Между ними стоял странный ящик, из которого и неслись волшебные звуки.

— Что это? — спросил потрясенный Иоанн.

— Концерт Чайковского для скрипки с оркестром, — не открывая глаз, отозвался тот, что постарше.

— Я спрашиваю, что это за дьявольский ящик?!! — повысил голос будущий государь всея Руси.

— Ах, ящик... Так то ж шарманка. Не ори, прохожий, сейчас будет пьяниссимо, а ты все заглушаешь. — Удивительный наглец поднес палец к губам и прошептал: — Ш-ш-ш...

Иоанн Васильевич невольно затаил дыхание. Разгоряченные кони прядали ушами, фыркали и пытались отогнать надоедливых слепней, входя в диссонанс с плачущими звуками скрипки. Великий князь сделал сопровождающим знак спешиться и увести животных подальше. Музыка меж тем набрала силу, юный Иоанн, сжимая кулаки, устремил орлиный взор поверх присмиревшей толпы, еще немного — и помчится по земле своей многострадальной, сметая на пути татар, ливонцев, турок, да хоть самих чертей с адским пламенем на рогах. Но всхлипнула скрипка, выдохнула разом толпа, выкатилась из гордых очей Иоанна блестящая слеза и поползла по крутому носу, оставляя за собой влажную дорожку. Сжалось сердце от беспричинной тоски, одолели неясные предчувствия, томление по силе добра и смирение пред божественной неизбежностью. Пригорюнился будущий государь в драгоценном седле, подпер крепкой рукой беспокойну голову...

— Вот, уважаемые, теперь можно аплодировать, — встрепенулся темноволосый, когда чудная шарманка затихла.

— Кто вы, человеки? — вопросил Иоанн, шмыгая ястребиным носом.

— Кланяйтесь великому князю! — подскочил к незнакомцам оправившийся от воздействия волшебной силы искусства стремянный.

— Великий князь! — почтительно протянул темноволосый.

— Ой, ты гой еси, Иоанн свет Васильевич, — начал златокудрый. — Се я есмь... аки... паки... черт, совсем запутался. — Он беспомощно взглянул на товарища.

— Мы, княже, мудрые странники. В смысле, странствующие мудрецы. Идем издалече, никого не калеча. Я есмь раб божий Иван, могучий, как таракан. А се — мой спутник Егор, остроумный, как топор, — бодро оттарабанил Птенчиков (вы, конечно, уже признали наших героев).

— Неплохо излагаешь, — улыбнулся Иоанн. — Откуда путь держите и что за чудный инструмент с собой волочите?

— Мы объехали весь свет! — оживился Егор. — Торговали мы булатом, чистым серебром и златом...

— А теперь решили фольклор собирать, — перебил Птенчиков, наступая ученику на ногу и Сердито шипя: — С ума сошел, тут тебе не Буян!

Гвидонов сконфуженно умолк, сообразив, что цитата из «Сказки о паре Салтане» и впрямь не совсем вписывается в разговор.

— Шли мы через Тибет, ели вшей на обед. — Степенно продолжил Птенчиков. — В Китае — караваи, в Индии — мидии. В Грецию заглянули, чуток передохнули, отправились домой — повстречалися с тобой.

— Веселые вы люди! — одобрительно крякнул Иоанн. — Люблю таких. Значит, шарманку в Греции брали?

— Знамо дело.

— В Греции все есть, — снова высунулся Егор.

— А ну-тко, вдарьте-ка еще что-нибудь, чтоб за душу брало! — Глаза будущего самодержца зажглись вдохновением.

— Есть такая музыка, — понимающе кивнул Птенчиков. — Называется «Боже, царя храни!» Сейчас спою. Егор, заводи.

Златокудрый щелкнул каким-то рычагом, и из шарманки понесся... гимн Советского Союза! Птенчиков схватился за голову, но молодой Иоанн, не замечая его замешательства, выпрямился в седле, расправив плечи и отстукивая ладонью такт.

— Хороша музыка, — признал он. — Могуча. Что ж, мудрствующие странники, порадовали вы мое сердце. Сказки сказывать умеете?

— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — пробормотал Егор, машинально нащупывая под рубахой портативный сканер для экспресс-копирования Либереи.

— Умеем, — заверил великого князя Птенчиков. — И по-арабски, и по-гречески, и на идише... И устно, по памяти, и по книжкам читаючи...

Иоанн пристально взглянул на странника.

— Добро. Будете меня сегодня за трапезой развлекать. А там видно будет... Гей, врубай свою шарманку!

Гвидонов послушно перевел рычаг, и под «Танец маленьких лебедей» вся процессия дружно ввалилась в город.

Трапеза поражала своим изобилием. Птенчиков читал о жареных павлинах с чесночной подливкой и исполинских рыбах, едва умещающихся в золотых тазах, внести которые под --">