Ромэн Ефремович Яров - Случай из следственной практики

проводам, соприкасаясь своими молекулами с молекулами металла, чувствуя мощные электрические толчки.

А я тем временем дни и ночи напролет просиживал в дежурке на площади. Уголовные преступления уже тогда почти исчезли, и мне приходилось заниматься в основном делами, связанными с излишней вежливостью и почтительностью по отношению друг к другу. Но с пуском линии в ход возникли непредвиденные обстоятельства. Сознание человека — штука сложная. Люди и в обычном виде многое забывают, а оставшись без тела — тем более. Приходит ко мне какая-нибудь женщина и заявляет, что вот ехала она на базар, все купила, а грибочков-то нет. Мысль об этом украли у нее. А следом является всклокоченный человек и говорит, что, направляясь читать лекцию в Институт мезонной магнетики, почему-то забрел на базар и купил грибов. Опоздал на лекцию да еще прибыл с корзиной. Ехали-то они вместе, мысли у них были открыты друг для друга, вот и спутались немножко. И таких случаев было уже несколько. Я, конечно, докладывал начальству, оно все это фиксировало, но какое решение принять, никто не знал. Однако я был убежден: должно произойти что-то очень серьезное. Мелочи накапливаются для того, чтобы случилось нечто качественно новое. Так оно и вышло. Как сейчас помню, осенний мокрый туман, ранние сумерки. Вдруг входит человек с потухшим взглядом, говорит: “Помогите, ограбили!” — и падает без сознания. Я сразу вызвал дежурного врача, сделали двадцать пять уколов в разные части тела — кое-как отошел. И вот что рассказал.

Он изобретатель, в последнее время работал над идеей нового межзвездного корабля. Главным агрегатом машины должен был быть многофункциональный прецизионный катионный интегрофазоактиватор. Такое решение пришло в самом начале работы. Но требовалось выбрать конструкцию, а ни один из вариантов его не устраивал. Они сменялись у него в голове, мысленно он поворачивал их и так, и эдак, но нащупать тот единственный, верный, который подошел бы, как ключ к замку, не мог. Изобретатель, однако, знал, что еще совсем немного, еще совсем пустяковое усилие мысли, воли, еще один сердечный спазм, еще одна головная боль — и решение будет найдено. Вчера ему показалось, что он к этому близок, и сегодня он решил покататься по линии телетранспортировкн, чтобы освободить дух от тела и тем самым избавиться от малейших внешних раздражителей. Иногда он так делал, и ему помогало. Как всегда, он, еще не разложившись на молекулы, был погружен в свои мысли и поэтому мало обращал внимания на окружающих людей. Запомнил только что-то серое — лицо, пиджак, брюки. От всего облика рядом стоящего человека в памяти изобретателя сохранился только цвет. Потом он вошел в будку, а когда вышел из соседней, то обнаружил, что идея многофункционального прецизионного катионного интегрофазоактиватора пропала. То есть сама идея пропасть не могла, но исчез отбор вариантов, продуманность стыковочных узлов, разработанная схема — одним словом, вся близость к завершающему шагу. Несомненно, овладеть всем этим мог только серый, стоявший рядом. Решение важнейшей научно-технической задачи современности находится под угрозой срыва. Помогите найти серого человека и отобрать украденные мысли.

Я пожал изобретателю руку, заверив, что все будет в полном порядке, и отправил его домой. Немедленно было доложено начальству, немедленно созвали оперативное совещание. Все присутствующие единогласно высказались, что этот случай ни по ценности похищенного, ни по трудности поставленной задачи не имеет равных себе во всей истории сыска. Ценность похищенной идеи вы можете представить себе сами, а трудности заключались в том, что найти в городе с населением в сто миллионов человек одного-единственного, о котором к тому ж никто ничего не знает, кроме какого-то ощущения серого, практически невозможно.

— Но я сделал это! — воскликнул громовым голосом бывший комиссар службы расследования, и все студенты, как один, вздрогнули, живо вообразив его молодым, горячим и неутомимым.

Бесполезно было скрываться от него: он бы разыскал и задержал кого угодно.

— И я нашел его, — успокоившись, продолжал бывший комиссар службы расследования. — Не буду рассказывать о подробностях поиска — вам еще предстоит все это узнать. Версологию, науку о версиях, которая является вашей основной специальностью, вам предстоит еще изучать последующие двадцать восемь семестров. В нее входит в качестве основного --">