Терри Пратчетт - Народ

опыт общения с ней позволяет предположить, что она также в одном лице воплощает воинственную королеву Боадицею без колесницы, Катерину де Медичи без колец с ядом и гунна Атиллу без его удивительного чувства юмора. Не играйте с ней в карты, потому что она жульничает, словно дилер казино из Миссисипи, получше прячьте от неё шерри, делайте всё, что она прикажет, и тогда у нас будет шанс остаться в живых.

- Остра на язык, а?

- Как бритва, капитан. Чтобы утешить вас, могу сказать что по пути мы, возможно, подберём дочь наследника. Она, к счастью, отплыла на встречу с отцом до того, как разразилась эпидемия. Сегодня она как раз должна отбыть из Кейптауна на шхуне "Свит Джуди", которая направляется в Порт-Мерсию через Порт-Адвент. Капитан Натан Робертс. Знаете его, наверное?

- Как, старина "Аллилуйя" Робертс? Всё ещё наплаву? Отличный капитан, поверьте, один из лучших. Его "Свит Джуди" – прекрасно ухоженное судно. Можете на него положиться, девочка в хороших руках, – капитан улыбнулся. – Надеюсь, ей по душе слушать псалмы. Интересно, он по-прежнему заставляет команду все ругательства произносить исключительно в бочку с водой?

- Религиозен, да? – спросил мистер Блэк, когда они направились в тёплую кают-компанию.

- Чуть-чуть, капитан, совсем чуть-чуть.

- И насколько велико это "чуть"?

Капитан Самсон улыбнулся.

- Ну, примерно с Иерусалим размером…

На другом конце мира пылало море, завывал ветер, и над бездной царила бурлящая ночь.

Лишь весьма неординарный человек способен сочинять псалмы в подобной суматохе, но капитан Робертс был именно таков. Он знал наизусть каждый стих из "Книги божественных песнопений разных времён" и обладал привычкой громким весёлым голосом распевать их все подряд во время своей вахты, что, в конечном итоге, послужило одной из причин мятежа.

А теперь, похоже, приближался Конец Света: небеса перед рассветом потемнели, и с них пролился огонь Армагеддона, воспламенивший снасти шхуны. Капитан Робертс привязал себя к рулевому колесу, и ощутил, как море вздымается гигантской волной, поднимая "Свит Джуди" к тучам, словно в руке Всемогущего.

Здесь, наверху, грохотал гром и сверкали молнии. По шляпе капитана забарабанил град. На всех мачтах сияли огни святого Эльма, один из них начал потрескивать в капитанской бороде. Робертс запел глубоким и красивым баритоном. Эту песню знает каждый моряк:

- "О, Господи, оборони Нас от бушующей волны", - проревел он сквозь грохот шторма, когда "Свит Джуди" заплясала на гребне бушующей волны, словно балерина. – "От буйств седого океана Да будет нам Твоя охрана..."

С мачт сорвало и унесло прочь паруса. "С какой скоростью мы плывём?" – задумался капитан. Волна была высотой с церковь, но неслась вперёд быстрее ветра! Порой капитан видел далеко внизу маленькие острова, сразу исчезавшие в ревущей пене. В такой момент лучше непрерывно славить Господа!

- "Помилуй, Боже, наши души Дозволь без бед достигнуть суши!" – пропел он последнюю строчку, а потом замолчал и уставился вперёд.

Там громоздилась какая-то тёмная масса, и она быстро приближалась. Избежать столкновения было невозможно. Препятствие оказалось слишком велико, да и в любом случае, корабль уже не слушался руля. Капитан привязал себя к штурвалу скорее в качестве акта веры, чтобы показать Богу, что не покинет Его. Оставалось надеяться, что Бог ответит взаимностью и не покинет капитана Робертса. Капитан крутанул рулевое колесо и начал новый псалом, как вдруг молния прочертила по бушующим волнам световую дорожку, и… что это там? В свете полыхающих небес стала видна долина или расщелина в скале, словно камень расступился. "Будто воды морские перед пророком" – подумал капитан Робертс. Только, разумеется, наоборот.

Следующая вспышка молнии показала, что долина заросла лесом. Но волна была явно выше деревьев. Лес замедлит её. У корабля оставался шанс на спасение, даже сейчас, в пасти самого Дьявола. И вот, началось…

Шхуна "Свит Джуди" плыла прямо сквозь тропический лес, а вдохновлённый обстоятельствами капитан Робертс сочинял новую строфу, которой, разумеется, не было в оригинальном псалме:

- "О, Ты, возбухший горы и леса, Что подпирают, как колонны, небеса…" – насчёт "возбухший" он был не очень уверен, но, с другой стороны, слово "буйства" в оригинальной версии, кажется, ни у кого не вызывало сомнений. – "Ты, листья отрастивший на ветвях", - ветви деревьев ломались под килем с треском, --">