Татьяна Алексеевна Форш - Корона Всевластия

и храпела так, что звук, усиленный стеклянной коробкой, был похож на рык льва.

У дверей я замешкался, снимая с ручек загнутый дугой железный прут, выполнявший функцию замка, и шагнул в прохладную свежесть утра. Свобода!

Сбежав по ступенькам, я огляделся. Знать бы еще, где моя машина.

Рука непроизвольно дернулась к брюкам. Брелока и ключей не было. Черт! Узнать бы хоть, где я нахожусь, и, как назло, ни души!

Выйдя на пустынную дорогу, я огляделся и зашагал к манившему впереди скопищу многоэтажек.

Неожиданно раздалось слишком громкое в этой утренней тишине пиликанье. Сотовый. Выудив трубку, я, хмурясь, полюбовался на пляшущие цифры и поднес телефон к уху.

— Да? — Боже! Сказал и сам испугался. Этот хрип даже голосом-то назвать сложно, но меня поняли и, что больше всего радовало, узнали.

— Тар, ты куда делся? — Голос Макса тоже не радовал изящными тонами. Усталый, злой.

— Без понятия, — прохрипел я, постепенно узнавая свой голос.

— Ты не дома?

— Мне вначале вообще показалось, что я в другом городе. И машины нет.

— Машину ты оставил у «Трех семерок». — Он помолчал. — Деньги есть?

Я зачем-то кивнул:

— Осталось немного.

— Тогда лови такси и дуй к нам. — Его голос повеселел.

— Куда к вам? — Я нахмурился, пытаясь уловить звуки, доносящиеся сквозь голос друга. Музыка, голоса…

— В «Три семерки». Клуб закрывается, а мы тут немного задолжали.

Я чуть не расхохотался. Вот теперь точно прощай зарплата. Интересно, почему ее хватает в лучшем случае на неделю? Наверное, поэтому девушки поддерживают со мной знакомство именно на этот срок. Неделя! А потом мне становится скучно, им тем более, и я вновь оказываюсь свободным.

В таких отношениях есть определенный плюс — видишь только достоинства. На то, чтобы разглядеть недостатки, нужно гораздо больше времени.

— Тар?

— Да слышу я, слышу.

— Уже едешь?

— Ага, на своих двоих. Ты на часы смотрел? На дороге ни одной машины!

— Тар, это серьезно! — Голос Макса пропал, а потом он приглушенно выдал: — Тебя ждут через сорок минут!

— Кто?

— Те… кому я должен.

— К чему такая срочность? В клубе скажи, что я заплачу. Не сейчас, так вечером.

— Нет. Сейчас!

Хм, в голосе друга паника? Что-то случилось?

— Угу. Я понял. Постараюсь успеть, вот только я даже не знаю, в какую сторону идти!

— Давай. Жду, — отрезал он и отключился.

Еще через десять минут сзади послышалось урчание мотора и на дороге появилось облезлое нечто. Боже, как такое еще ездит?

На мою вскинутую руку водитель охотно притормозил у обочины. Ну конечно — самоубийц прокатиться на этом экспонате, да еще в пять утра, явно было немного.

— Куда?

— В центр подбросишь? — Я заглянул в открытое окно и не удержался от улыбки.

Водила, молодящийся старик с белоснежными кудрявыми волосами и такой же обрамляющей круглое улыбчивое лицо бородой, мне невероятно напомнил одуванчик.

— За ваши деньги хоть на тот свет, — пробасил он и подмигнул, толкая дверцу.

Раза с третьего она, тяжело скрипнув, распахнулась. Я отшатнулся.

— Садись. Только дверцей не хлопай. Она от этого и отвалиться может.

Люблю пенсионеров с юмором.

Запрыгнув на пыльное сиденье, я последовал его совету, совершенно не веря в успех, но дверца на удивление плавно и легко закрылась. Машина чихнула, вздрогнула, и мы покатили в сторону высоток.

Отсутствие машин в столь ранний час дало нам фору. Я молчал, разглядывая стелющуюся под колеса машины серую ленту дороги. Думать не хотелось, говорить тем более. Старик уверенно крутил баранку, время от времени поглядывая на меня из-под густых бровей, чем нервировал безумно. Интересно, на мне что, звездочки бисером вышиты?

Наконец из-за поворота показалась знакомая, украшенная блестящей вывеской клуба «Трех семерок» пятиэтажка.

— У того здания тормозни. Сколько с меня?

— Сколько не жалко.

— Столько хватит? — Я протянул ему сотню, встретился с его странным всезнающим взглядом и вдруг смутился. Конечно, если бы не он, вряд ли бы я так быстро оказался здесь, но… больше позволить себе я не мог. Еще неизвестно, сколько задолжал Макс. — Спасибо, что подбросил.

— А если я скажу «мало»? — На его лице заиграла хитрая улыбка.

Я пожал плечами и решительно взялся за ручку дверцы.

— Значит, мне придется уйти с чувством сожаления о том, что такой хороший человек оказался жмотом.

— Уел. — Старик --">