Марина Леонидовна Ясинская - Заводных дел мастер

чугунная ограда. По углам ее стояли четыре огромных колонны. Некогда белоснежные, а теперь посеревшие, кое-где облубившиеся, с капителями, лепнина которых была затянута паутиной, они казались останками строгого древнегреческого храма.

За оградой, на высоте примерно в метре от земли, висел, или, скорее, важно покоился на воздушной подушке огромный каменный циферблат. Как и колонны, он утратил свою белизну так давно, что при мысли об этом Эрика пробрала дрожь. Лаконичные римские цифры, острые стрелки и тонкая черная окантовка… Часы производили впечатление величественности и неизбежности; рядом с ними Эрик почувствовал себя хрупким, недолговечным и несовершенным.

Часы стояли. Повинуясь непонятному порыву, Эрик решительно перелез через суровую решетку и обошел часы вокруг. С обратной стороны парящего циферблата торчал огромный ключ. Не долго думая, Эрик ухватился за него обеими руками и начал поворачивать по часовой стрелке. И едва он завершил первый оборот, как встрепенулись дремавшие механизмы, завертелись шестеренки, заскрипели пружины, и с тихим щелчком сдвинулась с места, начала свой неустанный обход минутная стрелка.

А Эрик будто причастился к сокрытой истине — он узнал главную тайну местных жителей.

У них у всех был механический завод.

Раньше Эрик, само собой, и понятия не имел, что такие — «заводные» — люди существуют на свете. Но, понаблюдав за горожанами, вскоре понял, что они и сами этого не знали. Они вели самую обычную жизнь — радовались и грустили, веселились и печалились, к чему-то стремились и в чем-то разочаровывались. Замедлялись, когда кончался завод, и снова начинали жить, когда силою случайных обстоятельств что-то или кто-то заводил их снова.

Горожане понятия не имели, что у каждого из них есть крохотная замочная скважина с ключиком, который стоит только немного повернуть — и жизнь словно начинается заново; опять появляются силы и стремления, желания и мечты.

Перво-наперво Эрик отыскал замочную скважину у Эммы. Ничто не доставляло ему большей радости, чем начинать каждое утро с того, чтобы добавлять ей полоборота ключиком. После этого она, и без того легкая и безмятежная, начинала лучиться радостью, освещавшей все вокруг.

Эмма долго допытывалась у него, как ему удается делать ее такой счастливой. Когда же Эрик наконец рассказал ей про крохотную замочную скважинку под мочкой ее правого уха, она потянулась туда рукой и изумленно заявила, что теперь и она ее нащупала. А потом сделала совсем уж неожиданную вещь — вынула ключик и недрогнувшей рукой протянула его Эрику.

— Держи, милый, пусть он всегда будет у тебя.

Вскоре Эрик научился отыскивать замочные скважинки и у горожан. Нарочно бродил по путаным улочкам в поисках замедленных, потухших людей, подходил к ним, заводил участливые беседы, а сам тем делом брался за крохотный ключик и неспеша проворачивал его по часовой стрелке.

О чудесах, которые он творит, вскоре прознал весь городок. Как только люди замечали, что угасают, теряют интерес к жизни и перестают к чему-то стремиться, они сразу спешили в большой дом с остроконечными башенками, расположенный на берегу безымянного озера.

А Эрик с удовольствием поворачивал ключики — ведь ему это ничего не стоило, зато приятно было видеть, как словно заново рождаются приходящие к нему люди.

Горожане выражали свою благодарность просто и искренне.

Эрик поначалу смущенно и неловко пытался отказываться от банок с розовым вареньем, румяных пряников, ярких мотков теплой шерсти, лоскутных покрывал, расписных глинянных мисочек и резных скамеечек.

Со временем привык, стал принимать как должное. Потом стал требовать благодарность вперед, все больше жалея, что в этом странном городке нет денег — ни долларов, ни евро, ни даже просто золотых монет. Что бы он с ними делал, Эрик не думал. Ведь просто получать что-нибудь, по возможности — ценное, взамен такой малости как пара поворотов ключом… Да, в этом что-то было.

Заводных дел мастер вошел во вкус.

Комплекс Бога формировался у Эрика постепенно, изо дня с день — с каждым новым заводом, с очередным благодарным подношением, с надеждой во взглядах приходивших к нему горожан. Да и не комплекс это был вовсе. Ведь и продавец крыльев, и старый столяр дядя Кеша, и смотритель хищного парка, и даже его ненаглядная Эмма — все они — всего лишь заводные игрушки с ключами с спине, на боку, на запястье --">