Николас Ройл - Оболочка

пополам.

— А как насчет доли Элизабет? — спросил Хендерсон.

— Какая доля?! Если бы ты не поехал, ты бы рассчитывал на какую-то долю?

Хендерсон воспылал праведным гневом. Элизабет имела право на свою долю и явно рассчитывала на нее. В конце концов, она помогала с исследованиями и подготовкой, нашла самое подходящее место для охоты на дикую кошку. Хендерсон решил, что предложит ей часть своей доли, если, конечно, они найдут эту проклятую кошку и сумеют поймать ее, не повредив шкуры. Кертин ясно дал понять, что, если Животное будет покалечено, он не заплатит, им ни пенни. Хендерсон еще тогда удивился, почему он так нервничает; он никогда не думал, что таксидермисты придерживаются таких строгих моральных правил, которые запрещают им заменить кусок кошачьего меха. Может, его клиент был крутым экспертом, способным увидеть разницу? А иначе с чего бы ему предлагать им такие безумные деньги? Самый распространенный окрас дикой кошки — желтовато-серый, и пять из десяти обычных бездомных кошек вполне подошли бы для чучела. Но вот, оказывается: у обычных домашних кошек нет ни широких черных вертикальных полос, как у их диких собратьев, ни спинной полосы, что считается характерным признаком вида. И хвост у них не такой широкий и пушистый. Все это Элизабет нашла в книгах. В общем, Кертину нужна была настоящая дикая кошка, и Хендерсон с Блуром были полны решимости ее добыть.

Однако у Хендерсона были серьезные сомнения в успехе этой охотничьей экспедиции. На самом деле он даже не верил, что дикие кошки вообще существуют, потому что он был городским человеком и вырос в уверенности, что на Британских островах дикой природы нету как таковой. Плюс к тому все книги, которые Элизабет достала в библиотеке Ньюкасла, утверждали, что дикая кошка практически неуловима. Даже систематическое выслеживание, как писали натуралисты, очень редко дает положительный результат.

Так что когда Блур развернул свой «мерс» по широкой дуге и зашуршал колесами по сосновым шишкам и песку на краю проселочной дороги посередине Нигде, Горный район, Хендерсон уже ни капельки не сомневался, что их шансы на успех этого безнадежного предприятия равны нулю.

— Все взял? — спросил Блур, прежде чем запереть машину.

Хендерсон кивнул, приподняв рюкзак. Блур нагнулся и спрятал ключи за крыло заднего колеса.

— Нет смысла тащить их с собой, — пояснил он, — а там их никто не найдет. Пойдем. Только старайся ступать как можно тише. Дикие кошки очень пугливые.

— Ты действительно думаешь, что мы найдем хоть одну? — спросил Хендерсон.

— Я не вернусь домой без добычи. — С этими словами Блур ускорил шаг. Хендерсон шагнул следом за ним в полумрак леса. Он напряженно вслушивался, но лес молчал: не жужжала мошкара в редких островках света, не рыли землю маленькие животные, и — что самое удивительное — не пели птицы в верхушках деревьев. Он не приближался к Блуру, но старался не терять его из виду ярдах в двадцати впереди.

— Темно здесь как-то, — крикнул он, когда заметил, что деревья смыкаются вокруг.

— Ш-ш-ш, — шикнул Блур, взмахнув рукой. — Дикие кошки — ночные животные. — Он встал на месте и подождал, пока Хендерсон его не нагонит. — Проще сказать: чем темнее вокруг, тем у нас больше шансов ее поймать. Только не надо шуметь.

Они двинулись дальше, Хендерсон снова пошел чуть сзади. По дороге он думал об Элизабет. Они встретились два года назад, на отдыхе в Паксосе. Она сразу же привлекла Хендерсона, который безошибочно определил в ней скучающую жену. Он заметил ее как-то утром, когда ему случилось завтракать в одно время с Блурами. Однажды вечером он последовал за ними в одну популярную среди туристов таверну и засел в темном углу с миской оливок и бутылкой белого вина. Блур поглощал блюдо за блюдом, а Элизабет то и дело поглядывала поверх его плеча и пару раз встретилась взглядом с Хендерсоном. Возвращаясь в отель, она пару раз оглянулась — и он был там, на кромке прибоя, брюки закатаны, пиджак переброшен через плечо с хорошо рассчитанной небрежностью. Так что когда Элизабет спустилась в холл через полчаса после того, как поднялась вместе с Блуром в их номер, и обнаружила Хендерсона — он выпивал в одиночестве в баре, — никто из них по-настоящему не удивился.

Хендерсон заказал еще бутылку вина, и они выпили ее вместе за разговором, который напоминал словесную игру в прятки.

— Каждый четверг вы вместе ходите вечером по --">