Мара Вульф - Знаки и знамения

своей унылой жизни. Но хиромантия – это наука, а не концерт по заявкам. В последний раз после гадания, которое ей явно не понравилось, вечером она подставила мне подножку, и я упала лицом вниз с полным подносом в руках. Стоимость тех напитков Дамир удержал из моей зарплаты, а все лишь потому, что я не разглядела в линиях ее ладони принца, о котором она мечтала и в котором так нуждалась. Люди не понимали, что за свое счастье они ответственны сами.

Я взяла поднос, чтобы вернуться к работе, как вдруг вздрогнула от грубого прикосновения к груди. Поднос с грохотом опустился обратно на барную стойку, и один из стаканов упал. Пиво перелилось через деревянный бортик и потекло по юбке моего платья. Я резко развернулась. Патлатый мужчина с ввалившимися щеками и серой кожей непристойно ухмыльнулся.

– Если вам дорога жизнь, уберите от нее руки.

Мягкий и вместе с тем властный приказ поступил с запозданием, потому что я уже схватила стакан с пивом и выплеснула содержимое прямо в лицо нахалу. Остальные гости разразились громким хохотом. Меня уже не в первый раз домогались. Дамир никогда за нас не заступался, так что я быстро сообразила, что главное – не показывать страха. Мой обидчик вытер терпкую жидкость со щек, поднял обе руки и отошел назад. В глазах, потускневших от чрезмерного употребления колдовских грибов, пылал злобный огонь. Впрочем, он не из-за меня так быстро отступил, а из-за того, кто озвучил угрозу и чье присутствие я даже слишком отчетливо ощущала у себя за спиной. Его прохладное свежее дыхание касалось моего затылка, вызывая мурашки, оно дарило приятное облегчение от жары в зале. Я повернулась, подняла голову, и у меня перехватило дыхание. На его идеально очерченных губах играла улыбка. Их хозяин как будто услышал, что мое сердце пропустило удар, и его улыбка стала еще шире, после чего он вежливо поклонился. Мужчине передо мной не могло быть больше двадцати пяти или двадцати девяти лет, и он был значительно выше меня. Мой взгляд скользнул по прямому носу, волевому подбородку и вернулся к его рту. Кожа выглядела бледной и почти неестественно ровной. В тусклом свете мне не удавалось определить оттенок его глаз, но волосы блестели черным цветом, как полированное эбеновое дерево. Он спокойно воспринял то, что я его разглядывала, и смотрел на меня в ответ сквозь длинные густые ресницы. На нем был черный плащ из тонкой ткани и белая рубашка с рюшами на воротнике, из-за чего в этой захудалой таверне он смотрелся совершенно неуместно. Мускулистые ноги обтягивали черные брюки, сапоги в тон были начищены до блеска. Весь его внешний вид впечатлял, однако лицо отличалось непревзойденной красотой. Я вздрогнула, уловив едва сдерживаемую первобытную дикость в его отрывистых движениях, когда он подошел ко мне ближе и наклонил голову. Если бы у меня еще оставались сомнения насчет того, кто он такой, то они бы развеялись, стоило мне вдохнуть его запах. Я почувствовала хвою, черную землю, а под ними – тонкую металлическую нотку крови. Этот мужчина однозначно являлся стригоем, и самым разумным сейчас было бы испугаться и позвать на помощь. Будь я обычным человеком, так бы и поступила. Но я викканка, и я его не боялась. Он не станет пить мою кровь, потому что стригоям запрещалось пить из викканок или ведьм, и если они не страдали от кровавого помешательства, то соблюдали этот закон. Мужчина же не демонстрировал ни единого признака этой страшной болезни. У него не дрожали руки, не было отрывистого дыхания, а глаза не светились, как горящие угли. Наоборот, это ему следовало бояться. Если кто-нибудь из людей в таверне его узнает или хотя бы предположит, что он кровопийца, его просто линчуют.

Впрочем, мужчина, похоже, совершенно не испытывал страха.

– Он сделал вам больно? – спросил он с каменным лицом, но обеспокоенным тоном. Обо мне уже так давно по-настоящему никто не беспокоился, что осознание этого сотворило со мной что-то странное. Мне вдруг захотелось, чтобы больше не нужно было каждый день бороться. Захотелось иметь рядом кого-то, кто бы нес груз моей жизни вместе со мной. – Если да, то я его убью, – добавил он так спокойно, как будто приглашал меня на чай.

Я отогнала наивные мысли. Здесь за меня никто не боролся.

– В этом нет необходимости, – вежливо отказалась я. – Мне не нужен рыцарь, который убивает ради меня драконов.

Как и кровопролитие в таверне посреди Аквинкума. Нельзя так на него пялиться, но отвести взгляд --">