Александра Юрьевна Шервинская (Алекс) - Стылая Топь. Эспеджо (СИ)

привела Катрин, свою школьную подругу. Та, в свою очередь, позвала Фишера (вообще-то он Роберт, но из-за увлечения шахматами все звали его Фишером, как знаменитого американского шахматиста, Бобби Фишера). Он позвал меня, а я прихватил для компании Диану, на тот момент бывшую моей девушкой. Все, кто присоединялся к нам позже, почему-то не задерживались, быстро отсеиваясь по тем или иным причинам. Так и получилось, что последние три года мы путешествовали постоянным составом и уже никого больше не приглашали. За это время Катрин всерьёз и безнадёжно увлеклась Антоном, я расстался с Дианой, умудрившись сохранить приятельские отношения, а Кира и Фишер никак не могли определиться, чего между ними больше: неприязни или симпатии.

Ах, да, я совсем забыл представиться. Меня зовут Константин Храмцов, и я начинающий блогер и журналист — единственный гуманитарий в нашей чудесной компании. Антон и Кира специалисты в области цифровых коммуникаций, Диана — модный фитнес-тренер, Катрин трудится бухгалтером в какой-то строительной фирме, а Фишер в этой самой фирме руководит продажниками. Вот такие мы все разные, и по возрасту, и по профессии, но, тем не менее, нам вместе комфортно и весело.

Когда через обещанные Антохой «меньше километра» мы увидели поворот на лесную дорогу, все с облегчением перевели дыхание: значит, всё наладилось и теперь наконец-то пойдёт в соответствии с тщательно проработанным планом.

Мы свернули на усыпанную хвоей грунтовку и, вслух радуясь тому, что вокруг теперь будет исключительно свежий воздух, бодро зашагали в сторону от дороги. Оставшиеся семь с половиной километров мы должны были пройти часа за два даже при условии, что будем глазеть по сторонам и слушать пение птичек.

Дорога для лесного просёлка была удивительно утоптанной и прямой: никаких поворотов или изгибов, как правило, неизбежных в лесах. Идти по ней было одно удовольствие, да и солнышко успело сползти за макушки самых высоких деревьев и уже не пекло, а ласково пригревало.

Но через пару часов эйфория постепенно начала сменяться сначала недоумением, затем вполне объяснимым раздражением, а последний час в воздухе отчётливо ощущался терпкий привкус тревоги. Ни малейших признаков того, что где-то поблизости есть деревня, не было и в помине: дорога по-прежнему стелилась под ноги, вгрызаясь в сплошной хвойный лес, с каждой минутой становившийся всё темнее.

— Дорога слишком нахоженная, чтобы тупо закончиться посреди леса, — наконец-то решился заговорить вслух Фишер, — значит, по ней кто-то регулярно ходит, иначе она заросла бы за несколько недель.

— Если брать в расчёт качество дороги, то ближайший населённый пункт должен быть достаточно большим. Один-два пешехода так траву не вытопчут, — обрадовавшись, что кто-то рискнул нарушить гнетущее молчание, откликнулась Кира, — значит, эта Стылая Топь — достаточно крупная деревня.

— Угу, осталось до неё дойти, — нервно посматривая на почти совсем скрывшееся за деревьями солнце, пробормотала Катрин. — И будет нам всем счастье.

— А карта что говорит? — я решил принять участие в обсуждении проблемы, так как даже если мы поругаемся, это будет лучше липкого напряжённого молчания.

— Ничего она не говорит, — помолчав, неохотно отозвался Антон, — по одной простой причине: тут нет даже просто сети, не то что интернета. Так что карта превратилась в обычную картинку, причём не актуальную.

Чтобы не провоцировать ссору, никто не стал ничего говорить по поводу того, что с маршрутом изначально было что-то не так. Антоха вообще очень болезненно относился к критике своих разработок, даже если это был всего лишь выбранный по карте путь.

Вечерние сумерки постепенно сменились густой темнотой ночи, а мы с каким-то непонятным упрямством продолжали мерить шагами по-прежнему утоптанную грунтовку. Впрочем, темп движения заметно снизился, и мы уже, скорее, брели, иногда спотыкаясь на ровном месте и вполголоса матерясь.

Под ногами еле слышно шуршал песок, а обрушившаяся с тёмно-фиолетового неба тишина словно усиливала каждый звук, каждый шорох, каждый еле слышный хруст. Мы шли вперёд, даже не глядя на высящиеся по сторонам чёрные ели, лапы которых сплелись в плотную колючую изгородь. Ночной воздух был полон запахов хвои, прелых листьев и почему-то болотной стоячей воды. Я хотел было --">