Гэри А. Браунбек - Человек с мешком

своей калитке. А я вернулся к своему занятию, удвоив скорость. И не мог перестать улыбаться. Кэти на всех так действовала. Она была милой, вежливой, иногда хитрой и всегда со всеми дружила. С ней невозможно было не подружиться. А еще Кэти была умственно отсталой. Тогда никто еще не говорил о синдроме Дауна, не называл ее девочкой с «пороками развития» или с «особыми нуждами». Таких слов, в современном их значении, тогда просто не существовало. Таких, как Кэти, называли дебилами — и точка. Это не было оскорблением — нет, чтобы оскорбить, нужно было вспомнить слово «монголоид», а этого слова в нашем районе не говорили и никому не позволили бы сказать. Ей тогда было пять — почти шесть, уточняла она при первой же возможности, — но Кэти было суждено навсегда остаться трехлетней. И, как все трехлетки, Кэти могла быть, как говорила моя мама, «мелкой поганкой».

Когда я оглянулся, Эрл Спенсер торопливо шагал по дорожке от двери. В одной руке он нес коробку с обедом, в другой — ключи от автобуса. На самом деле «автобус» Эрла был просто большим пассажирским фургоном, в который помещалось человек двенадцать. Каждый день Эрл ездил по маршруту из одного конца Седар-Хилл в другой, потом на окраину, где разворачивался и возвращался той же дорогой. Городской совет заключил контракты с Эрлом и тремя другими водителями (у каждого был свой «автобус»), чтоб охватить маршрутами весь город. Большую часть года особой потребности в автомобилях не было, зато последние два с половиной месяца каждого года становились часом пик. Множество людей стремились пораньше купить все необходимое ко Дню благодарения, к Рождеству или в последний миг успеть с украшениями и конфетами на Хэллоуин.

Эрл быстро помахал мне на ходу, забрался в кабину своего автобуса и завел мотор. Я посмотрел на свои «заслуженные» часы с Суперменом и понял, что Эрл опаздывает на пятнадцать минут. Он посигналил, помахал на прощание Патрисии и задним ходом двинул на улицу. А куча листьев в футе от этой дорожки шевельнулась.

Много листьев.

Я до сих пор не знаю, как понял тогда, что это Кэти, а не просто осенний ветер.

«…мелкая поганка».

Я просто знал. Точка.

Я бросил грабли и побежал к автобусу. Я несся во весь дух и кричал мистеру Спенсеру: «Стоп, стоп, СТОП!» Но он либо не слышал меня, либо не понимал, что происходит, пока не взглянул в зеркальце заднего вида и не увидел, как я стою посреди улицы, а с моих штанов капает кровь — кровь Кэти, потому что я поскользнулся на следах его колес и упал.

Я помню громкий хлопок в тот миг, когда автобус выехал через кучу листьев на улицу (он переехал ее голову, но это я узнал только позже). Я помню, как из листьев плеснул широкий веер ярко-красного, как это красное попало на задние дверцы автобуса, который показался вдруг очень-очень белым (а то, что она умерла сразу, было ведь своего рода благословением, верно?). Я помню, как посмотрел вниз и увидел, как дрожит в листве рука Кэти (непроизвольное сокращение мышц, но тогда я подумал, что она еще жива). Помню, как поднял глаза и увидел, что вторая ее рука волочится за задним бампером (и это доказывало, что она все еще была жива, потому что наверняка схватилась бы за бампер: Вильгельмина В. Витчипу, которой Кэти оделась, умела останавливать машины простым движением). Я поскользнулся на крови, вскочил на ноги и снова закричал мистеру Спенсеру:

— Она не очень пострадала! Она не очень пострадала!

А потом развернулся, упал на колени и начал вытаскивать Кэти из мокрой и раздавленной кучи листьев. Позже мне сказали, что я пытался сложить ее голову из осколков и кусочков мозга, которые остались в куче, а потом, когда больше не находил обрывков, начал добавлять сломанные веточки и обрывки листьев. Позже мне сказали, что Эрл Спенсер стоял у капота своей машины и выл, как раненый зверь. Все это рассказали мне родители, и я так никогда и не переспросил, так ли все было на самом деле.

Я один видел все, что случилось, поэтому полиция допрашивала меня первым. Я помню, что мама все это время стояла рядом со мной на коленях и держала меня за руку. Я рассказал обо всем, что видел, вплоть до момента, когда начал выкапывать Кэти из листьев. После этого я ничего не помнил.

— У него шок, — сказал один из полицейских. — Его лучше отвезти в больницу.

Я показал им на середину улицы.

— Что он делает? — Мама и полицейский посмотрели туда, но ничего не увидели.

— Но он же там, — сказал я. — --">